видеть неприкрытую ненависть Яра. Я не выдержала.

– Я люблю тебя, Арслан Вакар Дари Пламя Сердца. Пусть сейчас тебе дико это слышать. Люблю искренне, всей душой. Ты заберешь мою невинность и загадаешь желание.

Яр слушал, сузив глаза.

– Желание? Я желаю лишь забвения.

– Нет! Ты желаешь свободы! Себе, Латифе Дании Заире Стреле Утра, Хафизу…

Я запнулась и ужаснулась: я не узнала полного имени Хафиза.

– Хафизу Ахсану Идрису Мудрому Филину? – спросил Яр.

Выражение его лица менялось будто погода во время приближения грозы: то мрачнее тучи, то словно из мглы блеснет лучик света – это когда я произнесла имя Латифы.

– Думаю, это он… И еще ты должен пожелать свободы для Фархана Бадра Джазима Повелителя Ветра.

Это имя я произнесла еле слышно. Не делаю ли я ошибки? Сейчас думать об этом не хотелось. Яр взглянул непонимающе:

– Это имя мне незнакомо.

– Познакомитесь, – пробурчала я.

В спальне, еще недавно наполненной тихими стонами и вздохами, повисло молчание.

– Может быть, я незаметно для себя самого оказался на том свете, где меня ублажает прекрасная юная и невинная дева? – спросил Яр то ли в шутку, то ли всерьез.

– Ты все еще на этом свете, – улыбнулась я. – Однако прекрасная и невинная дева полностью твоя и только твоя. И любит тебя!

Взгляд Яра в этот момент я хочу запомнить до конца своих дней.

В его поцелуе кроме страсти сквозила нежность. Огонь желания разгорелся во мне с новой силой. Страха вовсе не осталось, и когда Яр, приподнявшись на локтях, заглянул мне в лицо, будто спрашивая, согласна ли я идти до конца, не передумала ли, я несколько раз быстро кивнула.

Вскрикнула, вцепившись в плечи Яра, а он замер, пережидая, и гладил мои руки, целовал шею и запрокинутое лицо, но боль отступила очень скоро, сменившись наслаждением. Непривычные ощущения и удивительная наполненность, движения, древние, как сама жизнь. Я сама подавалась навстречу, все больше раскрываясь с каждым мгновением. Я шептала любимое имя, ловила дыхание Яра, пила его поцелуи. Летела навстречу солнцу, удерживаемая его надежными, крепкими объятиями.

Я сгорела! Какая сладкая гибель. И воскресла в руках Яра.

Открыла глаза и увидела ласковый и любящий взгляд.

– Ох, Ви… Моя настойчивая девочка… Ты все-таки добилась своего.

– Ви? – Я не верила своим ушам. – Ты вспомнил? Вспомнил меня?

– Да, любимая.

И тогда я расплакалась от счастья.

*** 67 ***

Я дремала на плече Яра, а он кончиками пальцев гладил мою спину, проводил по плечу, по бедру. Я совсем не стеснялась нашей наготы, наоборот, все случившееся казалось правильным. Зачем мы так долго тянули?

– Как же спать хочется, – сонно пробормотала я.

Неудивительно: мой день начался утром в поместье герцога Алдона с известия, что король ждет нас на аудиенцию, и с той минуты я не сомкнула глаз.

– Поспи часок. – Яр тихонько поцеловал меня в макушку. – Тебе нужно отдохнуть.

Это верно, вечером мне понадобятся все мои силы и вся моя удача, чтобы переиграть врагов.

– Ладно, – сдалась я.

И провалилась в сон, едва смежив веки, но почти сразу, как мне показалось, Яр меня разбудил. Он наклонялся надо мной уже полностью одетый, в любимом своем облике вольного наемника.

– Пора, Ви.

Я улыбнулась и сладко потянулась. По телу разливалась удивительная нега. Яр любовался-любовался на мое обнаженное тело и не сдержался, лег рядом, притянул к себе и накрыл рот поцелуем.

– Что же ты делаешь со мной… Моя Ви… Моя любовь…

Мы еле-еле сумели остановиться. Ничего, у нас впереди вся жизнь, чтобы насладиться друг другом.

Я села на постели и посмотрела на браслет, который как-то потускнел и состарился. Он стал похож на сброшенный кокон, из которого вылупилась бабочка. Я тронула застежку, и браслет, раскрывшись, скатился на колени. Он стал пустым и ненужным.

Яр следил за ним настороженным взглядом, точно ждал, что освобождение временно и его скоро снова затянет в заточение.

– Попробуем? – спросила я. – Хочу тебе что-нибудь приказать, а ты сопротивляйся. Хорошо?

Яр кивнул, и я снова надела браслет. Мышцы на его руках напряглись, будто он собирался бороться за свою свободу до последнего вздоха.

– Арслан Вакар Дари Пламя Сердца, я приказываю тебе… Приказываю… Присесть пять раз!

Яр прислушался к себе и вдруг расхохотался, запрокинув голову.

– Ни-че-го! – раздельно произнес он.

– Сработало… – прошептала я. – На самом деле! Ты свободен, Яр! Теперь твоя жизнь – только твоя. И этот… Как его…

– Ваис Данияр?

– Да! Он не обманул насчет потерянной невинности и исполнения желания.

Яр потянулся и поцеловал меня в кончик носа.

– Или так, или мы с тобой только что создали новую легенду. Любовь на самом деле творит чудеса.

– А где Латифа и Хафиз? Я рассчитывала, что они придут на помощь.

– Так и будет! Но им нужно больше времени, чтобы память вернулась. Ведь им не устраивали… хм… встряски!

Мы рассмеялись. Вот поразится герцог, когда потеряет свое главное сокровище! Герцог. Я только сейчас о нем вспомнила. Не ожидала от себя, однако я обрадовалась, что сейчас, в прошлом, он жив и, если не увидит себя в отражении, протянет еще долго: теперь сердечный приступ ему не грозит. Он гадкий человек, и все же во дворце короля встал на мою сторону и отдал перстень по доброй воле.

– И все же почему ты пожелала свободы для Фархана? – спросил Яр.

Сложный вопрос.

– Понимаешь… Убить я его не могла, в кого бы я тогда превратилась? В палача? Но и оставлять венец в руках Карла не лучшая идея: Фархан продолжит править страной руками короля.

Яр внимательно слушал, не перебивал.

– Если я правильно поняла натуру Фархана, получив свободу, он не уйдет из дворца, однако и послушным советником короля не станет. Будет пытаться перетянуть власть, наверняка вступит в заговор с советом. В общем, у Карла появится новая забота вместо того, чтобы строить козни. Ему придется справляться со своим сенешалем, хитрым, коварным и вышедшим из-под контроля.

Яр покачал головой, но не осуждающе, а восхищенно.

– Умно, Ви!

Приятно услышать похвалу, и все-таки радоваться рано: впереди самое сложное. Я наметила план, но подозревала, что в нем есть пробелы и темные пятна, а значит, необходимо обсудить его с Яром, Патриком, Латифой, Хафизом и родителями. Для начала расскажу все старшему брату, а когда он мне поверит – в этом я не сомневаюсь, – отправлю Пата к отцу: он скорее прислушается к старшему сыну, чем к фантазерке-дочери.

Я вылезла из постели. Нужно привести себя в приличный вид. На