Как бы странно это ни звучало.

– Я не стану извиняться, – прошелестело над головой.

– Это я еще в городе поняла, после пламенной речи у статуи.

Мое недовольное ворчание Эктора, кажется, повеселило.

– Не только потому, что это было частью обучения. – Он не двигался, все еще придерживая меня рукой за бок, а другой – управляя хилтом. Но что-то в голосе мужчины заставило меня поежится.

От смущения.

– А почему еще?

– Я не привык извиняться за то, что хотел сделать.

Бах!

Где-то в затылке взорвался пучок петард, а я, пунцовая до самых корней, судорожно вцепилась в шерсть хилта и не повернулась бы даже ради спасения жизни.

Впереди замаячили стены храма, и я смогла вздохнуть с облегчением.

Скоро я окажусь на твердой земле, смогу укрыться в какой-нибудь комнате и немного остыть, перевести дыхание, угомонить колотящееся сердце.

– Я сделаю это снова. – Теплое дыхание коснулось моей шеи, и я кожей почувствовала короткий смешок, слетевший с губ Эктора.

– А как же: "Я должен поступать как ваш наставник"?

Мужчина рассмеялся. Так искренне, что я невольно заслушалась тихими низкими переливаниями его голоса.

Он никогда так раньше не смеялся. Я даже думала, что Эктор не создан для смеха, но нет, ничего подобного.

Еще как создан.

– Не жди пощады, Саша. Ты пройдешь это испытание, как и любой другой ученик.

– И никаких поблажек?

– Только за пределами башни.

– А что я получу, если доберусь до вершины?

Эктор затих. Задумался.

Наверное, пытался понять, спятила ли я окончательно или это шутки у меня такие.

– А чего ты хочешь?

Ха, он думает, что я и правда шучу! По голосу ведь слышно, господин наставник.

– Свидание, – выпалила я не задумываясь. – Настоящее!

– Из меня никудышный кавалер для свиданий.

Я упрямо мотнула головой.

– Как по мне – отличный кавалер.

Эктор хлопнул хилта по загривку, и животина немного ускорилась.

– Пусть будет по-твоему, – тихо сказал он. – Но потом не говори, что я не предупреждал.

Ночью я толком не могла уснуть: все ворочалась с боку на бок, крутила в руках подаренный Эктором камень-оберег и рассматривала, как густые тени пляшут на потолке. За окном завывал ветер: швырял в стекло пригоршни пыли и песка, шелестел белоснежными гигантами и раскачивал их ветви над крышей.

Звуков вокруг было так много, что я никак не могла успокоиться и постоянно вздрагивала от любого шороха. Где-то кто-то ходил и хоть точно не натянул сапоги, но половицы под ногами все равно скрипели; мимо двери сновали служители храма, перебрасываясь короткими тихими фразами.

В голове вяло текли мысли, перескакивая с предстоящего испытания на разговор с Эктором, и все внутри вздрагивало, когда я снова и снова прокручивала туда и обратно фразу: “Я сделаю это снова”.

Наяву? В иллюзии?

Я бы даже была не против, если бы это было наяву.

Почувствовав, как вспыхнули щеки, я села на кровати и спустила ноги на пол. Сна – ни в одном глазу, а за окном еще не начало светать.

– Тебе стоило бы выспаться, Саша, – уставившись в потолок, я повела плечами, пытаясь размять затекшую шею, и рывком поднялась на ноги. Плеснув в глубокую миску воды из пузатого глиняного кувшина, я наклонилась, чтобы окунуть голову в воду, и стояла так до тех пор, пока не перестало хватать воздуха.

Растерев лицо и промокнув волосы, я осторожно подошла к двери. Служители не были против, чтобы мы ходили там, где вздумается, только строго-настрого запретили покидать стены храма ночью.

Выскользнув из комнаты, я осмотрелась по сторонам. Свечи выхватывали из темноты только части каменных гладких стен, сложенных из массивных блоков, а в воздухе витал знакомый запах пряной гвоздики и старых книг.

Выбрав один из коридоров, я осторожно двинулась вперед. Без особой цели – просто хотелось посмотреть на храм изнутри, тем более это никем не запрещалось.

На стенах не было никаких украшений, кроме рисунков, уже местами поблекших и стершихся от времени. Разобраться в хитросплетении линий было сложно, особенно в полумраке, но на одном из рисунков были изображены языки пламени такие яркие, что все вокруг них казалось невыразительным и чужеродным. Пламя занимало часть каменной кладки и обнимало основание колоссального дерева, чьи корни стелились у пола, а крона касалась потолка.

– Меньше всего я думал, что встречу здесь ученика накануне обучения.

Я резко повернулась и рефлекторно потянулась к поясу. Разумеется, никакого клинка там не было, но тело действовало само по себе, натренированное и готовое отразить опасность.

Льер поднял руки и отступил назад. На его лице промелькнуло удивление, но мужчина быстро собрался и слабая улыбка тронула уголки его губ.

– Ох уж эти рыцарские рефлексы, – тихо рассмеявшись, Льер качнул головой, приглашая следовать за ним. – Пойдемте. Я думаю, что раз уж вы встали, то прогуляться будет куда интереснее, чем торчать в коридоре.

Немного расслабившись, я зашагала следом за служителем, стараясь не потеряться в лабиринтах коридоров, а их оказалось достаточно. Льер поднимался по лестнице, а затем спускался, петлял и резко поворачивал, обменивался короткими кивками с проходящими мимо мужчинами и женщинами.

Все они носили одинаковую одежду, а красный знак на рубашках сразу же подсказал: это все служители храма.

Когда я уже хотела спросить, куда именно мы идем, Льер остановился перед дверью и, толкнув ее, отошел в сторону, чтобы пропустить меня вперед.

Кухня!

Кто бы сомневался. Мне кажется, что все самые важные разговоры должны происходить на кухне.

Места здесь было меньше, чем в Ордене, но я с легкостью примостилась за небольшим столом и наблюдала за тем, как Льер расставляет передо мной простую глиняную посуду, чайник на деревянной подставке и пучки каких-то сушеных трав.

Мужчина двигался быстро и ловко, разбрасывая по чашкам высушенные листья и цветки. Стоило залить это все горячей водой, как воздух наполнился пряным ароматом мяты и шиповника.

– Угощайтесь. Этот отвар успокоит и снимет усталость после бессонной ночи, – Льер улыбнулся, и я поймала себя на мысли, что эта улыбка мне нравится. Мужчина вообще вызывал исключительно положительные эмоции. В нем чувствовалось что-то отеческое, надежное. – Признаться честно, я удивлен, – Льер отхлебнул из чашки и бросил на меня короткий взгляд. – Среди учеников вы – единственная девушка. Не страшно?