— Пойдет, — кивнул я.

— С твоей стороны условия будут? — уточнил Филипп.

— Если во время практики мы заработаем тысячу золотых, то расскажешь историю своей семьи, — предложил я, делая мысленную заметку расспросить своего будущего партнера про заигрывания с благотворительностью.

От одноклассника повеяло тревогой, которая тотчас сменилась превосходством и снисходительностью.

— Договорились! — воскликнул Фил, вцепляясь мне в руку, и тут же получил гневную отповедь от библиотекарши. — Простите!

— Договор давай напишем прямо здесь, — предложил я.

От Фила прокатилась волна уважения, и он кивнул на лежащую передо мной книгу.

— В конце, в приложениях, есть образцы, — Филипп вооружился карандашом и, достав откуда-то несколько сложенных вдвое листов, принялся набрасывать условия контракта. — Мне, правда, не нужны, я их наизусть все знаю!

— Полезная штука, — протянул я, открывая книгу на нужной странице.

Взгляд тут же упал на прошение к князю о создании своего клана.

Аккуратно вырвав из своего блокнота листочек, я тщательно списал заявление, схематично изобразил придуманный герб и наклонился к Филиппу.

— Ты пока заполняй, а я сбегаю в одно место, хорошо?

— Хорошо, — рассеяно отозвался толстячок, скрипя карандашом. — Дай мне минут десять.

Я ещё раз пробежался взглядом по написанному заявлению, и дважды перечитал условия подачи заявки.

После чего выдохнул, скрипнул стулом, поднимаясь на ноги, и, не обращая внимания на недовольный взгляд библиотекарши, направился к выходу из библиотеки.

Путь мой лежал к директору гимназии. Точнее, в его приёмную.

В шахматах, для того, чтобы победить нужно получить преимущество.

Чтобы получить преимущество, нужно контролировать ситуацию.

Чтобы контролировать ситуацию, нужно две вещи:

1. Занять середину поля.

2. Перекрывать своими фигурами больше полей, чем противник.

Как занять середину поля в гимназии я не представлял, а вот что сделать для того, чтобы перекрыть как можно больше полей примерно догадывался.

И начал «расставлять свои фигуры» с приемной директора.

Типичная такая приёмная — стены выполнены под дерево, при входе сбоку стол секретарши, слева диванчик для ожидания. В конце комнатки массивные двери директорского кабинета.

Туда мне было не нужно, поэтому заявление я отдал секретарше.

Красивая, стройная девушка с мальчишеской стрижкой внешне походила на ангела. Но Чутьё Воина, стоило мне подойти к её столу, взвыло опасностью.

Протянув ей заявление и золотой, я сделал шаг назад и совершено по-глупому уточнил:

— Что-то ещё?

То, что я произнес её фразу дошло до меня только тогда, когда от секретарши пошла волна удивления.

— В смысле что-то ещё нужно? — тут же поправился я.

— Нет, Михаил, — надо же, она знает моё имя. — Я зарегистрировала ваше прошение на получение дворянства. Надеюсь, вы в курсе условий?

— В курсе, — кивнул я, пятясь на выход. — До свидания.

— Всего хорошего, — секретарша обворожительно улыбнулась, отчего у меня по спине пробежала струйка холодного пота.

Не знаю почему, но мне её улыбка показалась кровожадным оскалом.

Захлопнув за собой дверь приемной, я бросился на поиски старшака по фамилии Крошин. Я помнил его лицо, герб и что он длинный.

Пришлось обежать полгимназии, прежде, чем сумел его отыскать.

Причем нашел я его в тире номер два, куда, оказывается, можно было приходить вечером пострелять.

Правда упражняться можно было только под присмотром кого-то из учителей, и сегодня это был физрук.

Вот только Игнат Иванович явно не горел желанием следить за малолетними балбесами и, вольготно расположившись на диванчике, листал какой-то оружейный журнал.

В этот раз меня это более, чем устраивало. К тому же, к моей радости, в тире не было никого, кроме Крошина.

— Привет, поговорим? — я снарядил пистоль и, прицелившись, выстрелил в свою мишень.

— Малёк? — удивился старшак, вытаскивая из своего пистоля магазин и принимаясь накачивать баллон сжатым воздухом. — Какими судьбами?

— Дело есть.

— У тебя? — он покосился на физрука и усмехнулся. — И что за дело?

— Про Практику слышал?

— Ну слышал, — тут же помрачнел Крошин, — и что?

— Где взять карту сокровищ?

— В смысле? — опешил гимназист. — Какую карту? Каких сокровищ?

— Нас вчера водили в Чертоги памяти, — принялся объяснять я. — Смотрели как Черепахи разнесли демонов.

— И?

— Ну и нам сказали, что есть карта с оставленными там сокровищами.

— Кто сказал? — тут же насторожился гимназист.

— Я из старшаков только тебя знаю, — я пожал плечами. — Пацаны говорят, услышали чью-то беседу в туалете.

— Ну не знаю, — задумался Крошин, — я ничего такого не слышал.

— Ну не знаю, — я вернул Крошину обраточку. — За что купил, за то и продаю.

— Надо узнать кто пустил этот слух и пообщаться с ним, — задумчиво произнес Крошин.

— Чтобы напрямую про карту спросить?

— Чтобы по шее ему настучать.

Мне даже удивление изображать не пришлось. Это парень что, железный? Пускай он постарше, лет шестнадцать где-то, но реакция какая-то недетская.

Любой другой бы на его месте уже бы принялся прикидывать где найти карту и можно ли сыскать сокровища без неё, а Крошин, почему-то обозлился.

— Злишься, что найдем сокровища без тебя? — улыбнулся я, вроде как и пошутив, и, в тоже время, закинув удочку.

— Во-первых, я тоже еду, — старшак разрядил пистоль и отложил его в сторону, — во-вторых, я тебе сейчас скажу, что будет. Как только наши узнают про сокровища, их из Пустыни не вытащить будет. А некоторые и вовсе решат, что и без карты найдут… «Сокровища».

Крошин всем своим видом показал, как относится к этому слову.

— По факту, максимум, что они найдут, если найдут, будет старая батарея на УГ, какой-нибудь набор просроченных зелий и, если повезет, походный ремонтный набор. В итоге, из-за нескольких дебилов, у нас опять будет куча раненных и казарменное положение на время всей практики.

Слова про нескольких дебилов мне не понравились, но в остальном я был с Крошиным согласен.

Что-то такое я и планировал, чтобы под шумок проверить оставленные на карте отметки.