— До встречи, мой дорогой.

Мы столько всего преодолели. Победим и смерть.

Когда все закончилось, и мы подходили к замку, я заметила, что розы в этом году цветут как-то особенно ярко. Я не видела подобного уже девятнадцать лет. Вот только теперь я ненавижу розы и май.

— Граф и графиня Флэминг, — объявил дворецкий, когда Артур и Мэриголд заходили в столовую, а я вздрогнула от этих слов. Мне нужно будет привыкнуть, ведь почти тридцать лет именно так на всех приемах представляли нас с Мэтью.

— Вдовствующая графиня, — теперь именно так звучало мое объявление. Я поправила черную вуаль на шляпке и проследовала в столовую за сыном и невесткой. Не уверена, что когда-то привыкну к новому титулу, но разве у меня есть выбор?

— Артур, — тем же вечером я нашла сына в библиотеке. Заметив меня, он оторвался от книги и поднялся на ноги.

— Мама?

— Я хотела с тобой поговорить, — я села в кресло напротив сына и взглянула на стену и висевшие на ней портреты нашей семьи. С ближайшего портрета мне улыбался Мэтью и это придало сил. — Как только траур закончится, я перееду в коттедж, а вы с Мэриголд станете единственными хозяевами замка.

— Это не обязательно, — спокойно ответил Артур. — Ты можешь остаться жить в замке.

— Нет, я не могу. Знаешь, когда мы с твоим отцом поженились, твоя тетя Вайолет жила здесь, но Мэтью сразу же попросил ее переехать в коттедж.

«Прости нас», — я мысленно обратилась к Вайолет, портрет которой тоже висел в библиотеке. — «За то, что после нашей свадьбы тебе пришлось уйти из замка, в котором ты родилась и прожила сорок лет. Неудивительно, что поначалу ты терпеть меня не могла».

— У тебя не такой ужасный характер, как был у тети Вайолет, — заметил Артур, и я слегка улыбнулась. — И я не буду против, если ты останешься.

— Спасибо, — я поднялась на ноги и подошла к двери. — Но я все же перееду через некоторое время.

После этого разговора я вышла на улицу и закурила, глядя в темное ночное небо, усыпанное звездами.

— Я ведь все сделала правильно? — спросила я, подняв голову. Разумеется, ответа не было, но мне нужно хоть как-то говорить с тобой, даже если мы уже не под одним небом.

Через несколько минут я вернулась в свою комнату и, не раздеваясь, забралась на кровать. Несмотря на множество людей в замке, сейчас я чувствовала себя самым одиноким человеком во вселенной.

Неплотно закрытая дверь негромко скрипнула и, повернувшись, я увидела вошедшую в комнату Мири. Собака подошла к моей кровати и положила морду на ее край. Умненькие глазки Мири поблескивали в свете камина. Мири тихонько заскулила, и я положила руку на ее голову.

— Тебе тоже грустно от того, что он умер, да? — шепнула я, легонько поглаживая мягкую шерстку. Мне кажется, собаки не хуже людей понимают, что такое смерть.

В ответ Мири снова заскулила, а потом запрыгнула на постель и принялась вылизывать мне лицо и руки. Она точно понимала, что произошло.

— Поедешь со мной в новый дом? Будем жить только вдвоем, правда, к нам будут часто приходить слуги и гости…

Вместо ответа мокрый собачий нос ткнулся мне в руку, и я подумала, что это значит «да».

Через два день после похорон я вернулась к работе. Мне было тяжело вновь оказаться в больнице, ведь абсолютно все там было создано Мэтью и напоминало о нем, но одновременно именно здесь я ощущала себя ближе всего к мужу. Переступив порог кабинета, я словно бы на минуту оказалась в том времени, когда мы с Мэтью работали вместе. Мне показалось, что дверь вот-вот скрипнет и он войдет сюда, сразу же начав раздавать указания или рассказывая что-то интересное…

Я покачала головой. Нет, Мэри, никто не войдет. Теперь в больнице только ты и остальные медсестры.

Я села в кресло Мэтью и постаралась собраться с мыслями. Мне следовало бы как можно скорее заняться поисками нового врача, который согласиться переехать в наше захолустье и работать под руководством женщины. Я твердо решила, что не позволю никому другому управлять больницей. Мэтью поддержал бы меня, а может мне просто хотелось так думать, ведь больница теперь словно мост связывала мою нынешнюю жизнь с той, какой она была до смерти мужа. Нам всем нужно за что-то держаться, а моя сила сейчас в работе. Заберите у меня ее и от меня вовсе ничего не останется.

Все следующие дни я с утра до ночи пропадала в больнице и старалась не думать о приближающейся важной дате. Десятое июня. Ровно тридцать лет с тех пор, как мы познакомились с Мэтью. Я решила, что возьму выходной в этот день, отправлюсь в Лондон и обязательно зайду на Трафальгарскую площадь. Разумеется, я знала, что в этот год, как и во многие последующие, я не смогу встретить там Мэтью, но отчего-то была уверена, что должна пойти.

Ночью перед поездкой я почти не спала. Бессонница, появившаяся у меня после смерти Чарли, вернулась с новой силой, так что в последнее время это стало обычным делом для меня. С огромным трудом, я заставила себя оторвать голову от подушки на два часа раньше обычного, быстро оделась без помощи горничной и спустилась в столовую. К моему огромному удивлению, там уже завтракал Артур.

— Мама? — он оторвался от газеты и встал, приветствуя меня. — Доброе утро, ты рано сегодня.

— Доброе утро, — я села за стол и налила себе кофе. После таких ночей мне хочется пить его литрами. — Да, я запланировала поездку в Лондон и хочу успеть на утренний поезд.

— Правда? — Артур вскинул брови и по его лицу я поняла, что он о чем-то задумался. — С кем поедешь?

— Одна. Хочу пройтись по магазинам и немного развеяться.

Разумеется, я покривила душой, но я не могла сказать правду.

— Ладно, — он вдруг поднялся на ноги. — Подождешь пару минут, хорошо? Я должен кое-что отдать тебе.

И прежде чем я сообразила, что происходит, Артур стремительно вышел из столовой. Он вернулся через несколько минут, держа в руках небольшую коробочку дня украшений и конверт из плотной бумаги. Бросив взгляд на печать, я сразу же поняла, что это от Мэтью.

— За несколько дней до свадьбы я ездил в Лондон покупать подарок для Мэриголд и папа тоже кое-что заказал у ювелира для тебя. Когда он заболел, то попросил передать тебе письмо и подарок десятого июня.

Дрожащими руками я приняла коробочку и конверт,