отчаянно борясь с подступившими слезами. Почему-то это напомнило мне тот вечер девятнадцать лет назад, когда Генри привез мне вести от Мэтью из Африки. То письмо с другого конца света было для меня гораздо важнее драгоценностей, что прилагались к нему, но письмо, которое я держала в руках сейчас, было поистине бесценным. Я вдруг поняла, что это действительно последнее, что я получила от Мэтью в этой жизни.

Мне хотелось сразу же сломать печать и углубиться в чтение, но я знала, что не смогу остановить поток слез, а плакать при ком-то, тем более при Артуре, не входило в мои планы. Так что я поблагодарила сына, положила письмо и коробочку на стол и сделала вид, что полностью занята едой.

— Мам, — я подняла голову и снова поймала на себе задумчивый взгляд Артура. — А почему именно десятое июня?

— Ты о чем? — стараясь не показать тревоги, спросила я. Нет, Артур не мог знать нашу с Мэтью тайну, но он был умен и мог о чем-то догадываться.

— Ну, папа попросил отдать тебе письмо и подарок именно десятого июня, и в этот же день ты собралась в Лондон, а еще перед смертью папа тоже говорил что-то насчет этой даты. Анна подумала, что он бредил, но я видел его глаза. Папа понимал, о чем говорит.

Боже, как же Артур близок и одновременно далек от разгадки нашей тайны. Я подавила в себе огромное желание рассказать ему всю нашу историю, и в моем ответе прозвучала лишь безопасная правда.

— Десятое июня — это годовщина нашего знакомства, — я постаралась улыбнуться. — Сегодня ровно тридцать лет.

Артур понимающе кивнул.

— Ты точно не хочешь, чтобы я поехал сегодня с тобой? Или можешь взять с собой Клэр…

Я покачала головой.

— Нет, сегодняшний день я проведу одна, — с этими словами я выбралась из-за стола и, не забыв взять письмо и подарок, поднялась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Первым дело я открыла коробочку и не смогла сдержать восторженного вздоха: внутри лежал браслет, украшенный множеством поблескивающих синих камней. Сапфиры. Я сразу же поняла, что этот браслет был выполнен в том же стиле, что и сережки с колье, которые муж подарил мне на нашу свадьбу. Боже, Мэтью…

Я аккуратно взяла браслет и надела его на левое запястье. Мои руки дрожали, поэтому застежка поддалась только с третьей попытки, но больше некому было помочь мне с украшениями. Это всегда делал Мэтью.

Наконец я сломала печать на конверте, развернула лист бумаги, исписанный аккуратным почерком Мэтью и углубилась в чтение.

«Моя милая Мэри! Если ты держишь в руках это письмо, значит, мне немного не повезло, и я не пережил испанку, а Артур не забыл о моей просьбе и отдал тебе конверт и мой маленький подарок. Ты должна была получить этот браслет десятого июня во время прогулки по горному озеру в Альпах вместе со мной, но жизнь иногда вносит свои коррективы, ты ведь это знаешь? В любом случае просто улыбнись, как улыбаюсь я, представляя твою реакцию, ты ведь любишь сюрпризы.

Прости, что в этот день я не рядом и мы не поехали в отпуск. Мне нужно поговорить с тобой о том времени, когда меня не станет. Я не хочу, чтобы все твои мысли были заняты тоской и ожиданием нашей следующей встречи. Живи, Мэри. Помнишь, ты спросила, в какой момент ты превратилась из веселой девушки во взрослую женщину? Кажется, я тогда сказал что-то про войну в Африке, но я ошибся. Та девушка, в которую я влюбился, как только увидел, все еще в тебе. Ты стала старше, но в душе ты не изменилась. Работай, отдыхай, проводи время с нашими детьми и внуками (надеюсь, их у нас будет много) и не забудь съездить в отпуск. Я правда хочу, чтобы ты выбралась из Велчестера и отправилась туда, куда тебе самой захочется. Возьми с собой Гвен, Анну, Лили или Клэр… Или всех вместе, представляешь, какая веселая соберется компания? Ты можешь даже выйти замуж за Лагарда, уверен, он предложит тебе это уже через пару месяцев после мой смерти. Знаешь, я никогда не спрашивал тебя о том, что произошло между вами на корабле, потому что доверяю тебе, но вместе с этим я вижу отношение капитана к тебе. Если честно, после того, как Лагард вернул тебе диадему, я разрываюсь между ужасной ревностью и благодарностью за то, что он сделал для тебя. По правде говоря, я тоже много лет пытался найти хоть какие-то украшения из твой коллекции, но мне не удалось, а он смог. Серьезно, Мэри, я не против, если ты выйдешь замуж, я не хочу, чтобы ты была одинока…»

Я оторвалась от письма, потому что уже ничего не видела из-за слез. Мэтью тоже искал мои украшения… Я не знала об этом. Он отпускает меня, разрешает снова выйти замуж, чтобы мне не было одиноко. Я покачала головой.

— Как будто это возможно, мой дорогой, — шепнула я, глядя в окно. Небо было серым, кажется, вот-вот пойдет дождь.

Я вытерла глаза и вернулась к чтению.

«… Я не буду писать ничего насчет управления поместьем, Артур сам разберется с этим, и не буду ничего говорить по поводу больницы, она твоя. Теперь ты знаешь эту работу не хуже меня.»

Я глубоко вздохнула. Выходит, я не ошиблась, Мэтью хотел, чтобы больницей управляла я.

«…Думаю, пора заканчивать, а не то это письмо станет бесконечным. Спасибо, что ты вытащила меня из векового одиночества и раскрасила эти тридцать лет самыми яркими красками. Это были лучшие годы за все мои жизни, и они еще повторятся в будущих. Не знаю, как и когда это произойдет, но мы найдем друг друга. Я бесконечно тебя люблю.

Навеки твой Мэтью.

P.S. Погладь за меня Мири и не забудь об отпуске!»

Я дочитала, но так и сидела, уставившись на лист бумаги, пока на него не закапали горячие слезы, смазывая чернила. Спохватившись, я быстро вытерла их и отложила письмо, закурила и подошла к окну.

— Спасибо, что ты сделал меня мной, — шепнула я небу. Начался дождь, и я еще несколько минут бездумно смотрела на капли воды, стучавшие в стекло, а затем привела себя в порядок и спустилась вниз. Я зашла в библиотеку и после недолгих поисков обнаружила там томик «Больших надежд». Быстро сунув его в сумочку, я отправилась на станцию. Меня ждал Лондон.

Наверное, после долгой дороги мне стоило