Стольников, морщась от боли и прихрамывая, шел к палате,глядя на разрушения. Он ничего не сказал своим людям, только посмотрел на них.

Одного раненого увезли, остальные были здесь. Среди них и тедвое, которые должны были сидеть в машине перед окнами больницы. Они стояли,опустив головы, и понуро молчали.

— Как это случилось? — подошел к ним Стольников.

— Мы отъехали на минуту, — честно признался один избоевиков, — поехали купить воды. И они появились как раз в этот момент.

— Ясно, — Стольников и без того понимал, что стрелялипрофессионалы.

Если бы его люди даже и не отъехали, все равно ничего бы неизменилось. Просто нападавшие сделали бы два выстрела. Сначала в автомобиль, апотом в окно палаты. И жертв было бы больше.

— Против лома нет приема, — пробормотал Стольников.

— Что? — не понял Цапов.

— Против лома нет приема, — повторил Стольников забытуюподростковую присказку и добавил:

— Есть прием — такой же лом.

— Ты что говоришь? — не понимал подполковник.

— Такой же лом, — мрачно повторил Стольников. Цапов пожалплечами, подходя к своим людям. Пожарники уже закончили свою работу. Рядом сЦаповым остановился местный начальник управления милиции. Полковник, которомупо возрасту, очевидно, скоро предстояло идти на пенсию. Он ходил по больницемолча, ни к чему не прикасаясь и ничего не трогая. Полковник понимал, что стольгромкое покушение станет широко известно и его и без того предпенсионный стажрезко сократится. Поэтому-то он и был флегматичен и предпочитал ни во что невмешиваться.

— Уже установили, из какой машины стреляли? — спросил Цапов.

— Наши оперативники работают на улице, — сказал полковник. —Пока результатов нет. Хотя номер машины нам все равно ничего не даст. Он ведьмог быть поддельным, а машина просто украденной.

— Но, может, стрелявших кто-нибудь видел? — настаивал Цапов.

— Кто его знает, — отмахнулся полковник, — наверно, видели.

— Вы поразительно спокойны, — удивился Цапов.

— А зачем волноваться? — спросил полковник. — Ни к чему это,подполковник. Они убивают друг друга. Ну и пусть убивают. Нечего чеченцам здесьу нас делать. Пусть возвращаются в свои горы. И все будет в порядке.

— Значит, если они вернутся в горы, все будет нормально? —желчно спросил Цапов.

— Я так не говорил, — спокойно возразил полковник, — просточем меньше их будет в нашем городе, тем лучше. А убитый был бандитом, и вы этознаете.

Значит, получил по заслугам. Чего нам с вами его жалеть.

— Полковник, — покачал головой Цапов, — теперь я понимаю,почему идут жалобы именно на ваше управление. Вам никто не говорил, что такнельзя судить о целом народе?

— А как я должен о них судить? — разозлился полковник. —Торгуют наркотиками убивают, грабят… Почему я должен быть другого мнения? Ивообще, давно пора всех кавказцев выселить отсюда. Пусть едут к себе и убиваютдруг друга.

— У вас есть винтовка? — спросил вдруг Цапов. — Или кинжал?

— Какая винтовка, — не понял полковник, решив, что егособеседник просто издевается, — при чем тут кинжал?

— Я хочу уехать в горы, — ответил Цапов, — во мне естьосетинская, ингушская и русская кровь. Так куда мне, по-вашему лучше уехать,полковник? Во Владикавказ или в Назрань? Я ведь родом оттуда.

— При чем тут вы? — отмахнулся полковник.

— При том, — жестко сказал Цапов, — бандит, он и естьбандит. А судить весь народ вам никто права не давал. Я думаю мы еще вернемся кэтому разговору.

В дальнем конце коридора послышался шум. Сюда приближалисьсразу несколько человек. Это Адалят Махмудбеков, узнавший о гибели старшегобрата, едва оказавшись на свободе вместе со своими охранниками бросился вбольницу.

Теперь он шел по коридору бледный от гнева и волнения,никого не замечая вокруг.

Около разрушенной палаты его попытался остановить какой-токапитан.

— Сюда нельзя, — сказал он, но Адалят, толкнув его в грудьпрошел мимо.

Он вошел в палату и долго стоял там один. Ноздри егораздувались от гнева. Когда он вышел, то первым, кого увидел, был Стольников,сидевший на стуле. Адалят не обратил внимания даже на его перевязанную руку иплечо.

— Отдыхаешь? — издевательски спросил он. — Сделал своюработу и отдыхаешь. Это так твои люди охраняли Исмаила? Сначала склад отобрали,потом на дачу напали и теперь сюда пришли. А ты все время где-то гуляешь? Воттак ты работал, — показал он короткой рукой в сторону сгоревшей палаты.Стольников не мог даже подняться. Сильно кружилась голова, в ушах стоял звон.Ему не хотелось даже оправдываться.

— Молчишь, — распаляя сам себя, крикнул Адалят, — я тебескажу, кто ты такой. Ты неудачник, Стольников. Ты ничего не смог сделать вмилиции, тебя даже посадили в тюрьму. И ничего не смог сделать здесь, вбольнице. Кому ты такой нужен?

Стольников по-прежнему молчал, не оправдываясь, и еще большебесило его собеседника.

— Тебя ранили, да? — издевательски спросил он. — Где ты былсегодня утром? Когда тебя ранить успели? Или ты нарочно повязку надел, чтобывсе думали, какой ты герой. Может, ты в палате был, когда там взрыв случился?

Видя, что объект его издевательств молчит и более того —даже не поднимается со стула в его присутствии, он повернулся к своим людям.

— Я всегда говорил, что русским нельзя доверять, — сказал онпо-чеченски.

— Не правда, — громко возразил кто-то тоже по-чеченски, иизумленно обернулся. Это был Джафар.

— Не правда, — упрямо повторил он, нахмурясь, — вы ничего незнаете, а такое говорите.

— Ты меня еще учить будешь, — разозлился Адалят, — все здесьраспустились. Приедет Кязим, пусть примет все дела у это бывшего милиционера.

Мне он такой не нужен, — он повернулся, чтобы уйти.

— Кязим не приедет, — горько усмехнулся Джафар.

— Что? — повернулся к нему Адалят. — Почему не приедет?

— Он предатель.

— Это кто тебе сказал? — дернулся Адалят. — Вот этот? — онпоказал в сторону Стольникова. — Или ты, может, с ним заодно? А куда ты делтелефон моего брата? С этим мы еще будем разбираться.

— Кязим выдал наши склады, — продолжал Джафар, — это онрассказал, как лучше напасть на дачу. Вчера я отдал телефон ему, и как раз вэто время позвонила Ирада. А он послал к ней людей Жеребякина. Она позвониласегодня Стольникову, просила приехать. Кязим об этом узнал и снова предал нас.Он поехал вместе со Стольниковым за Ирадой, и там же оказались все людиЖеребякина. Стольников спас девушку, вашу племянницу, он застрелил нападавших,но Кязим выстрелил в него. Если бы не этот русский, — показал Джафар насидевшего на стуле Славу, — ваша племянница была бы уже убита Кязимом.