подавала признаков жизни, что дало нам возможность её посетить и получить ценнейшие данные об уровне развития космической техники землян.

Так вот, давай будем рассуждать логически. Если они отправили на мёртвую станцию команду, то явно с целью её оживить, значит, станция слишком опасна и последствия её падения могут привести к чему-то, чего на земле боятся. Мне кажется, что ты всё время забываешь, что здесь не одна, а множество цивилизаций враждебных друг другу. И достаточно небольшого толчка, чтобы всё полетело к даймонам.

– Хорошо, допустим, мы должны помочь, – поднял руки в знак примирения Грифандр. – Что конкретно мы можем сделать?

– Если мы с помощью силового поля поднимем температуру на станции, то весь лёд, что сейчас покрывает там все поверхности, превратится в воду. – Вступил Тарасий Ликрас. – Попадание воды в бортовые цепи может привести к аварии.

– Значит надо придумать, как исключить опасность. – Подвела итог спору Тай. – У нас в команде столько талантливых инженеров, я думаю, пары часов хватит, для того, чтобы Ми, или Давд что-нибудь придумали.

– Слушайте, – ИИ перебил Тай. – При сканировании ТВ-эфира мне попалось вот такое выступление, он включил запись: «...эксперты считают, что операция по спасению станции обречена на провал, космонавты погибнут, а станция рухнет на Землю. Орбита станции проходит над территорией США, а принимая во внимание, что на борту может находиться ядерное оружие, то последствия падения могут быть сравнимы с атомной бомбардировкой...»

– На счет орбиты, врут, – заметил Тарасий. – По нашим наблюдениям, если позволить станции падать свободно, то она упадёт где-то в океане. Это сообщение служит чисто пропагандистским целям, для того, чтобы оправдать какие-то враждебные действия.

– Конечно! – воскликнула Нэй. – Они говорят, что русские не могут... Значит, они либо сами её собьют с земли, либо захватят. В любом случае, риск ядерного конфликта повышается!

– Я знаю, как исключить попадание воды в системы! – пробасил, подняв руку, Сволимба. – Мы же можем направить силовое поле точечно? Можем. Мы можем в экранированном режиме подойти к этой банке и подсушить её не вызывая никаких подозрений у землян. Парни будут думать, что это они так ловко воду собирают.

– Слава Деусу, отличное решение, – облегчённо выдохнул Гриф. – Работаем!

Спустя полчаса терапевфтис Эвиста Танатис забила тревогу. По её данным у космонавтов на станции резко поднялась температура тела. – У них идёт воспалительный процесс из-за постоянного переохлаждения. – Говорила она взволнованно. – Сейчас у того, что крупнее уже 38,4, а у второго – 38,2. Если бы это была нормальная защитная реакция организма, то рост температуры не происходил бы так стремительно. Я предлагаю немедленно вмешаться и привести их организмы в состояние нормы.

– Предлагаешь, исполняй, – не стал возражать командир корабля. – Раз мы им жестянку сушим, то почему бы и их не подремонтировать.

***

Джанибеков со вздохом засунул градусник в футляр. Без измерений понятно, что тушка начала барахлить. Сказывалось переутомление последних суток, отсутствие нормального питания и полноценного отдыха. Он помнил, что температура до 38,5 – всего лишь нормальная адаптация организма. Но ртутный столбик полз слишком быстро, и это, в сочетании с усиливающейся головной болью, начинало пугать.

Он подплыл к ближайшему иллюминатору и попробовал оглядеть окрестности. После того как им удалось подключить солнечные батареи воздух на станции стал нагреваться. Появилась надежда, что удастся справиться со всеми неполадками, поэтому болеть совершенно не хотелось. Он уставился в иллюминатор, разглядывая космическую бездну. Мысли в его голове почему-то успокоились. Ещё через минуту отступила головная боль. На душе стало светло и чисто, как после летом после дождя.

– Широка страна моя родная, – вдруг услышал он голос Вити Савиных, – много в ней лесов, полей и рек.

– Я другой такой страны не знаю, – подхватил Джан, – где так вольно дышит человек. Вить, головка больше не бо-бо? У меня просто как рукой сняло. Вот бы всегда так.

– Ага, у меня тоже, и так сразу хорошо стало, как будто остограмился, – усмехнулся Савиных. – Надо будет у медиков спросить, что они вместо аспирина нам подсунули.

– Тогда хватит филонить, – бодро ткнул кулаком в плечо Джанибеков. – Работаем. Станция сама себя не починит. Сейчас только Вите в ЦУП сообщу.

«Станция, не спеша, со скоростью около семи вёрст в секунду, выплывала из радиотени. Ещё минут пять и можно будет выходить на связь. Рассказывать или нет о сегодняшних приключениях. Вот в чём вопрос. Рассказал вот после прошлого полёта про ангелов, так сразу от полётов отстранили. Тут могут вообще в дурку запихнуть и галоперидолом начать пичкать. Нет. Фиг им, не буду ничего рассказывать». Мысли полковника Джанибекова перед очередным сеансом связи текли спокойно и умиротворённо.

– Эх! Всегда бы так летать, – толкнул его в плечо Витя Савиных. – Век бы из космоса не вылезал.

– «Памиры», как слышите? – забухтел в наушниках голос Рюмина. – Как самочувствие? Температуру мерили? Медицина тут за вас переживает.

– «Двадцатый», слышу вас хорошо. Самочувствие выше нормы. Температура 36,6. Только что мерили.

– «Памиры», что самочувствие хорошее это отлично! – в голосе руководителя полётов послышалось облегчение. Как будто с его плеч сняли тяжёлый мешок.

В это время Благов, научный заместитель руководителя полётов, поднёс к носу Рюмину фотографию станции и ткнул карандашом.

– Такое дело, Володь, мы тут фото станции разглядывали и обнаружили что-то странное с датчиком ориентации батарей. Надо сходить посмотреть, что там случилось. Есть предположение, что причина всех бед именно в этом.

– «Двадцатый», понял вас. Надо, так надо. Лично схожу и проверю, только тулупчик натяну. Может ещё какие-то пожелания? Валера, ты не стесняйся, вываливай сразу всё.

– Хорошо. Слушай, и заметь, я тебя за язык не тянул. – Проворчал Рюмин. – Сегодня в 9.00 по Вашингтонскому времени, стартовал внеплановый шаттл с твоим другом Кретьеном на борту. Есть данные, что американцы под прикрытием спасательной операции, собираются украсть станцию. Наши вояки собрались сбить вас на хрен. Я выпросил три часа. Отстыковывайтесь и вниз. Полёт окончен.

– Нет, ну так нельзя. – Возмутился Джанибеков. – Мы столько сил потратили. Станцию оживили... Валера, давай так! Три часа у нас есть? Вот и славно. Мне часа хватит, чтобы тот злополучный датчик проверить и исправить. Если