Одна из них упилась в стельку и была отнесена им на кровать во вторую комнату. Вторая умоляла Августа вывести ее на воздух. Ее вздымающаяся грудь под тонкой майкой невероятно интриговала Флана. И возбуждала. Он бережно повел девушку по извилистому переулку к набережной. У воды ей стало немного лучше. В открытом всем ветрам скверике он посадил ее на скамейку.

— Ты хочешь поцеловаться? — спросила она. О чем еще мечтает девочка из приличной семьи, вырвавшаяся из провинции в Москву, — выпить и поцеловаться. Выпить и поцеловаться. Может, еще о чем…

Август не ожидал такого резкого поворота событий. Девушки вырвались на свободу! И он был частью этой свободы. Через пару поцелуев и кусаний ее сочных губ Август даже не заметил, как она очутилась на скамейке, а он оказался лежащим на ней.

Было два часа ночи. Юбка ее высоко задралась, оголив рельефные крупные бедра. Она попыталась пьяно ее поправить, и в этот момент он сдернул с нее трусы. Ее большая грудь упиралась двумя выступами в его. Ладонью он стал исследовать абсолютно влажную и сдобную по краям глубину ее нутра. Она извивалась и пыталась высвободиться как могла. Его ладонь проникла глубже, упираясь во что-то двумя пальцами. Она сильно сжимала кисть бедрами. Она пыталась говорить, просить, умолять, но он быстро расстегнул молнию на джинсах и уже вдвигал ей его между мягких бедер. Они не были упругими, но были сильными.

— Мне плохо, — просила она, — мне нужно выр… — Август не слушал, он был перевозбужден, она сама его завела, и, уже изогнувшись, попытался вставить в ее нутро свою головку. Кажется, наполовину пройдя вглубь.

— Не здесь, только не здесь, я тебя умоляю! Это наш первый раз, пойдем домой, я согласна. Только дома, я тебе обещаю.

Он, поколебавшись, согласился, и они встали. Август быстро потащил ее вверх по переулку. Представляя, как разденет, как вопьется в ее сочную грудь, сожмет, зажмет и разломит крупные ноги. По всему телу его стучал пульс. Он еще никогда не останавливался и не прерывался в самом начале.

Дома она сказала, что очень плохо себя чувствует, к тому же в смежной комнате ее подруга. Они сделают это завтра, она клянется родителями, когда подруга уедет на консультации. И шатаясь, она ушла спать к ней на кровать. Август лег на диване.

На следующий день он проснулся к двенадцати, с легкой головной болью, так как заснул только в пять. В квартире никого не было. На столе лежала записка, что они уехали в институт и будут вечером. Вечером приехала только ее подружка, сказав, что та осталась у родственников, но передавала ему большой привет.

Они стали пить опять, вдвоем. К полуночи та была готова и стала приставать к Августу, снимать с него рубашку, целовать в шею и в грудь. Но, памятуя вчерашний вечер, он уклонился, и они легли спать в разных комнатах. К тому же девочки были подругами. Август еще не знал, что в этом вся прелесть: соблазнять двух подруг сразу. Наперегонки.

В следующую ночь он спал один, найдя благовидный предлог, чтобы они не приезжали. Через два дня неожиданно прилетела Лаура и позвонила его соседке.

А через час она уже сидела у него в комнате. Он угощал ее шампанским, куриными ромштексами и другими вкусными вещами.

— Август, как ты изменился! Ты стал совсем другой, — ворковала она, глядя на него блестящими влюбленными глазами. — Ты покажешь мне свое жилье?

— Да, — ответил он, допив бокал.

— А где кровать?

— Ты как-то очень неоткровенно выражаешь свои мысли! — пошутил он.

Ему нравилась ее скромность и незавуалированность. Она поцеловала его нежно в губы и сама села к нему на колени.

— Я хочу, чтобы ты меня раздел, — прошептала она и закрыла глаза.

Он раздел ее донага и отнес на кровать. Она изогнулась так, чтобы ему было удобней в нее войти. И он вошел до конца, и рвался глубже и глубже, хотя видно было — по закушенной губе — что ей все еще больно. Но она стерпела.

В момент наисильнейшего оргазма он выскользнул из нее и прижался к животу.

— Зачем, зачем!.. У меня через два дня цикл, — зашептала возбужденно она.

Во второй и третий раз он уже не выскальзывал, а сказочно растворялся в ней. Сладко-сладко. Лаура прожила у него целую неделю. Это была впечатляющая воображение неделя. Он начал постепенно постигать, что такое половой акт.

Они исходили всю Москву, плавали на «Комете» до Коломенского. Август и не представлял, что парк Горького такой огромный, красивый и загадочный. И только мог догадываться, что там происходило ночью.

Они ходили в театры, в кино, ездили на такси. Август прогуливал последние деньги.

Каждый вечер они заканчивали любовью. И с каждым разом Лаура расцветала в страсти все больше и все сильней. Ему это очень нравилось, он любил темпераментных. Она уже смело целовала его внизу и засасывала глубоко головку в рот. Он же впервые перевернул ее на живот и попробовал овладеть ею сзади. Волна одновременного оргазма сжала их тела. Им обоим понравилась эта позиция.

Они учились любви. А через несколько дней Лаура провожала Августа в аэропорт. Сама она возвращалась в Питер, но клялась, плача, что на зимние каникулы прилетит к Августу.

Августовская жара опустошила город и сделала его безлюдным. Все были в отпусках или уехали на море. Друзья встретили его с восторгом и по случаю приезда пили три вечера подряд. После чего уехали на море и они.

Август должен был поступать в ненавистный ему институт. Папа познакомил его с заведующим кафедрой языка и литературы, носившим необычные для города темные дымчатые очки. Тот всячески ободрял Августа, что «все будет хорошо». В чем Август, к своему великому сожалению, не сомневался. Иначе, имея такую фамилию и отчество, и быть не могло.

На первом же экзамене Август отвечал все неправильно, чтобы засыпаться и уехать обратно в Москву. Но