мирных и бескорыстных целях её Величества относительно нашей общей родины. Это успокоит всех и особенно нас, горячо желающих, чтобы наша страна осталась соединенной с Швецией, как было в продолжении стольких веков»... Копии писем Спренгтпортена и К. Г. Армфельта были доставлены королю Мейерфельдом, который при этом прибавил: настоящая переписка показывает, что о самостоятельности Финляндии и речи не было. В тот же день (16-27 авг.) Армфельт послал другое письмо к Спренгтпортену, удостоверяя, что конфедераты никогда не имели иной цели, кроме достижения, вместе со шведами, счастливого мира.

Своими приездами, внушениями и писаниями Спренгтпортен старался вывести аньяльцев из их пассивности; но напрасно. Даже Йегергорн вынужден был унимать неразумное рвение и пылкость своего единомышленника. Однако, Спренгтпортен не унимался. Он бросался из одной крайности в другую, путался в противоречиях, сочинял и лгал.

О настроении, господствовавшем в середине сентября 1788 г., Экман отметил в своем дневнике: «Тлевшаяся как бы под пеплом самостоятельность Финляндии вновь стала оживать... Подумывали совершенно отделиться от Швеции и броситься в объятия русским, с просьбой принять их под свою защиту. Проклинали минуту, когда из Финляндии отпустили короля (в Швецию); находили даже полезным совершенно извести его».

Когда общими усилиями аньяльцев и Спренгтпортена достигнуто было, наконец, очищение Гегфорса, стороны ждали перемирия, но вместо него Спренгтпортен стал указывать на необходимость созыва финского сейма, с целью отделения Финляндии от Швеции в то время, как русские войска начнут вытеснять шведов из края.

Внушителем этой мысли явилась сама Императрица. Это явствуется из дневника Храповицкого. Он устанавливает, что Императрица послала большое письмо барону Спренгтпортену, в котором «изъяснялось совершенное намерение отделить финнов от шведов; представлено все, что им опасаться должно, и сколь нужна их решимость; тогда Спренгтпортен может принять предложенную ему над ними команду, совершая дело, для его соотчичей и для нас полезное.

Письмо это отыскано и напечатано шведским историком К. Т. Однером. «Г-н генерал-майор Спренгтпортен, — писала Императрица, — Я получила ваш рапорт, датированный Фридрихсгам, 20 августа... Признаюсь, что современное положение вещей наводит меня на размышления. Нельзя отрицать, что гг. финляндцы сделали первые шаги... что они руководились похвальными целями».;. Далее идет оценка действий Густава III и Разумовского и высказывается предположение о созыве государственных чинов, «столь желаемом обеими нациями»; одобрит или не одобрит этот «съезд» поступки Его Величества и финнов, но Императрица, с своей стороны, предполагает выразить сочувствие намерению наций созвать риксдаг и достичь мира. — Каково бы ни было поведение короля, приведшее к войне, но она, Императрица, «может войти в переговоры лишь с представителями обеих наций». Затем автор письма задается разными вопросами и между прочим спрашивает: могут ли финны гарантировать свою безопасность, когда монархическая власть шведского короля не уважает даже общественного достоинства министра столь могущественного государства, как Россия? Екатерина напоминает заявление Густава, что он и его войска составляют государственные чины королевства... Теперешнее положение финляндцев таково, — по мнению Императрицы, — что они легко могут потерять доверие как шведов, так и русских, ибо возникает вопрос, кому они преданы: нам или Швеции? Это трудно сказать. После ряда подобных размышлений, Императрица продолжает: «Вы во всем можете видеть то, что я буду говорить. Мое неизменное намерение привести дела в лучшее положение». Поэтому она находит необходимым уверить финнов, что для них полезно созвать особый сейм в Финляндии. «И если вы передадите им, что положение дела теперь начинает наводить на меня скуку, то вы скажете великую истину». Колеблющееся положение никому не приличествует, и оно всегда вредит важному делу. «Вследствие сего я уполномочиваю вас представить им, что необходимо созвать сейм в Финляндии, под вашим присмотром и нашим покровительством». Письмо Императрицы помечено Храповицким 26 августа 1788 г. — По желанию Императрицы, письмо это было показано вице-канцлеру графу Остерману, который заявил, что не видит в действиях финнов той твердости и определенности, которая требуется положением дела. В виду этого, он находил указание Императрицы на колебание особенно полезным. — Созыв отдельного сейма в Финляндии может быть и желателен, но он, Остерман, ни в чем не усматривает готовности финнов действовать вместе с нашиш войсками, против шведов. Желание финнов ограничиваются побуждением шведов добровольно покинуть русскую территорию и созвать общий риксдаг. Конечно, прибавляет Остерман, общий риксдаг не помешает созыву особого сейма для Финляндии, если финны будут просить Ваше Величество о своей самостоятельности.

Исполняя желание Повелительницы России, Спренгтпортен в сентябре послал К. Армфельту обширное агитационное и, по обыкновению, путаного содержания, письмо на шведском языке. На этот раз он признает необходимость созыва риксдага. Только с нацией Императрица может войти в союз. По так как Густав риксдага сам не созовет, то это надо сделать К. Армфельту и его «честным собратьям». Разошлите ваше воззвание повсюду; король не в состоянии воспрепятствовать собраться риксдагу, если армия будет против него. Он обязан уступить голосу народа... Не теряйте времени: каждая минута дорога.

«Но общий для Швеции и Финляндии риксдаг, — продолжает Спренгтпортен, — имел бы роковое последствие для союзников (аньяльцев), а потому надо созвать для Финляндии свой сейм». Если вы не добьетесь этой опоры для вашей безопасности, вы рискуете потерять в один час, — под секирой палача, купленного на турецкие пиастры, — все, что приобрели настойчивостью и энергией». Если же будете стоять на собственной земле, т. е. в Финляндии, король и шведский народ должны будут уважить ваше решение; вы можете управлять при посредстве совещания и угрожать собственным оружием или оружием соседа, если в том встретится надобность Перемирия вы также можете добиться, при условии, чтобы, шведская армия покинула край. Настаивайте на этом, но единовременно покажите, что вы готовы изгнать их, если они не пожелают сообразоваться с вашими нуждами, и тогда вы отделаетесь от них. Согласившись на шведский риксдаг, потеряете все ваши преимущества и впредь останетесь, подобно тому, как были до сих пор, жертвами шведской гордости, самолюбия, алчности, трусости и их бесчувственности. Будьте поэтому благоразумны, находчивы и неустрашимы в эту важную минуту. Не показывайте кулак в кармане, а говорите напрямки... Если вы теперь упустите свои права, то прощайтесь с вашею славой, честью, преимуществами и безопасностью.

В чем заключается ваш интерес данного времени? В соединении с Швецией? Нет! Оно убьет ваш край. Однако, этим не сказано, что вы должны составить независимое государство, если такая мысль неугодна нации, колеблющейся в определении истинных своих интересов. Вы, находясь между двух огней, должны примкнуть к тем, которые сами не имеют большего интереса в вашем спасении и избавлении. Таким образом, ясно,