Карл бесстрастно следил за волнением голов, склоняющихся то в одну сторону, то в другую, и отлично представлял, о чём могли шептаться сейчас его подданные. Особенно учитывая то, как ловко Жанна пробросила копье сквозь кольца, послала одну за другой несколько стрел в центр мишени и, проскакав несколько раз по полю, безошибочно поразила подвешенные болванки сначала копьем, а затем и мечом.

– Превосходно, – бормотал герцог, переводя взгляд с изумленных лиц придворных, впервые не скрывающих того, что чувствуют, на лицо Клод, сидевшей в соседнем кресле с тихим достоинством. – Просто прекрасно… Дева-воин… она способна отстоять не только дофина…

С откровенным удовольствием и улыбкой, давно не освещавшей его лицо такой приветливостью, герцог встал после того как Жанна склонила перед ним копье, и громко оповестил, что желает устроить турнир в честь Девы, с Божьей помощью исцелившей его от недуга. Которая – в чем он теперь нисколько не сомневается – может и должна помочь королю Франции в его борьбе.

Весь двор облегченно зааплодировал этому официальному повелению признавать и верить, потому что странная девушка, которая только что представила себя не хуже какого-нибудь рыцаря, казалась им всё-таки слишком странной.

Даже теперь, когда её почтили таким высочайшим знаком уважения, как турнир в её честь, она стояла возле коня словно происходящее её едва касалось, и была как будто даже не очень довольна. Однако герцог приказал… герцог поверил, и, значит, странности эти нужно принять. Насмешники припрятали остроты до лучших времен, а все остальные отбросили в сторону сомнения, справедливо полагая, что даже в случае неудачи с этой девушкой за веру их никто уже не осудит.

И только Клод испуганно вскинула на Карла глаза.

– Но мы должны спешить, ваша светлость…

– И вы поспешите, – доверительно шепнул ей герцог. – Как только я завершу ритуал посвящения Жанны в рыцари, вас довезут до Вокулёра, и, если хочешь, со всеми возможными почестями.

Клод растерялась. Беспокойство, начавшееся еще в пути, не отпускало и теперь, после благополучного прибытия в замок. Что служило ему причиной понять было сложно. Но странное поведение герцога и внезапная, какая-то потерянная печаль Жанны, бросившаяся в глаза едва она вышла на это поле, озадачивали одинаково.

– Нам не нужны почести, – проговорила Клод, опуская глаза и пытаясь представить на месте герцога господина Арка, перед которым уже научилась не робеть.

– Значит эскорт будет незаметен, – с усмешкой ответил Карл. – Но он будет, дитя моё, даже не противьтесь. Я готов собрать всё своё войско для вашей защиты, потому что нет на моей земле ничего более ценного.

– Тогда дайте ваше войско Жанне, – всё ещё не поднимая глаз сказала Клод, чувствуя себя несправедливо дерзкой по отношению к герцогу: он хоть и задерживал, но определённо был на их стороне, и гневить его не следовало.

Но Карл и не прогневался.

– До чего наивно, – сказал он так ласково, словно собирался погладить девушку по голове. – Сколь счастлива ты в своём неведении… Но беда в том, что провести войско по территориям герцога Бургундского, не поставив его в известность о цели похода, я не могу. Как не имею права пройтись по его землям безо всякого оповещения. Герцог определённо преградит мне путь и будет мешать. А когда узнает кого, куда и зачем сопровождает моё войско, силы его удвоятся… Что впрочем и понятно: на месте Филиппа я бы тоже костьми лег на пути Лотарингской Девы… Нет, дитя, единственное, что я могу сделать для вашей защиты, это снарядить охрану до границы. А дальше – увы – даже коменданту Вокулёра я не смогу приказать встретить вас, как полагается.

Клод робко и немного удивленно посмотрела на герцога, но ему показалось, что смотрит она с жалостью.

– Да, да… – он опустил голову. – У власти много недостатков. И один из тяжелейших – знание тех правил, которые должно соблюдать. Они как власяница, надетая на совесть. Снять нельзя, потому что это тоже правило, но носить неудобно. И самый легкий выход – удалить совесть подальше, чтобы не раздражала даже напоминанием о себе… Когда-то я получил в безраздельное владение эти земли, этих подданных и право карать и миловать. Хорошо усвоил правила, по которым всё это делается, но еще лучше научился не чувствовать неудобную власяницу власти. Не я первый – не я последний. Однако сейчас, с вашим приходом, неудобство новых ощущений уже не кажется мне истязающей веригой. Скорее наоборот: обузой представляется то, чем я нагрузил себя против правил… Но если Жанну я могу уберечь вооруженными людьми, которые – хоть тайно, хоть явно – будут сопровождать вас в пути, то для тебя у меня есть только понимание.

Карл беспомощно развел руки в стороны, словно демонстрируя развернутыми к девушке пустыми ладонями то, что у него действительно ничего больше нет.

– Не самая крепкая защита в наши дни. Однако, понимая тебя, я могу дать совет, последовав которому ты, возможно, получишь хоть какой-то щит, моя дорогая, и первые же шаги там, куда приведет тебя Жанна, не нанесут серьёзных ран твоему восприятию этого мира.

– Вы полагаете, мы сможем разочароваться в чем-то и не доведем своё дело до конца? – спросила Клод. – Думаете, мы можем отступить? С такой-то ношей?

Герцог покачал головой и прикрыл глаза, чтобы не выплеснулось наружу то, что он действительно думал.

– Нет, девочка, вы не отступите, я уверен. Но милых деревенских соседей, открыто смотрящих вам в лицо, там не будет. Вы окажетесь в месте, которое власть превратила в пчелиный улей, источающий мёд и жалящий больно и во множестве раз. Вы окажетесь при королевском дворе, Клод, где понимание заменено лицемерием, сочувствие – презрением, а любовь к ближнему – выгодой. Приготовь себя к тому, что не увидишь измученных власяницами правил совестливых душ, но обязательно столкнёшься с откровенным расчетом и предательством. Появление Жанны разбередит этот улей, как приход пасечника. Поэтому, чтобы укусы не стали смертельными, не раскрывайся ни перед кем, пока не будешь точно знать, что это необходимо… Ты поняла меня, Клод?

Девушка послушно кивнула. Но, видя, что герцог ждет от неё каких-то слов, отважилась на вопрос:

– Почему вы предупреждаете меня? Ведь кусать будут Жанну…

– Потому что я знаю, чем она защищена, – ответил Карл, перед глазами которого невольно всплыло высокомерно-красивое лицо Луи Орлеанского. – У тебя такой защиты не будет.

ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ

Старинный обряд, обязательные ритуалы которого занимали несколько дней, Карл решил провести строго по канону, но так, чтобы знали о нём и задействованы в нем были