class="p1">Закончив варить зелье поздним вечером, Гермиона проводила Риддла к камину и поднялась к себе в комнату.

Здесь было о чём подумать. Риддл был прав, имея под рукой маглорождённого Министра, Дамблдор мог активнее продвигать свои реформы, ведь тот мог действовать в обход Визенгамота, пусть и не во всех вопросах. А учитывая, что он будет благодарен магу, который помог ему занять такой важный пост, он будет стараться услужить Дамблдору.

Нобби Лич был просто разменной монетой в руках Дамблдора. После того, как его отравили через пару лет, после назначения, на пост вернулся сильно сдавший Блишвик. В то время Дамблдор особенно активно продвигал свою политику. Кучка Пожирателей Смерти, во главе с Риддлом, не могли остановить или хотя бы притормозить изменения. Дамблдор активно помогал полукровкам и некоторым чистокровным устроиться в магловском мире, а маглорождённым — в магическом. Все искали лучшую жизнь. Кто-то её находил, кто-то так и оставался никем. Многие уезжали из страны, не найдя здесь работу. Была во всём этом странная, извращённая логика. Таким образом удавалось предотвратить вырождение, но страдала магия. Образование упрощалось, чтобы маглорождённые не чувствовали себя угнетённо, по сравнению с чистокровными.

Министерство активно поддерживало тех, кто сотрудничал с магловским миром. Ткани и одежда, прочие материалы, культура — всё перенималось от маглов, так как там, элементарно, было дешевле. У магов всё было ощутимо дороже из-за отсутствия конкуренции и рынка как такового.

Со всем этим можно было бы работать, если правильно натолкнуть магов. Заставить их думать самостоятельно, заставить их развиваться. Расшевелить это общество. Только в этом случае появлялась возможность не допустить появления второго Тёмного лорда.

***Наконец наступил благословенный октябрь. Дожди лили сутками, дул холодный, промозглый ветер. Практически все деревья избавились от листьев. Том обожал осень. Октябрь и ноябрь в частности. Хотя и зима в Англии была вполне приемлемой. После того, как он провёл в Канаде два зимних месяца, Риддл понял, что такое настоящий холод. И предпочитал избегать этого по возможности.

Но вот дождь он любил. Особенно сейчас. По совету Абраксаса Том стал чаще появляться на людях. И это касалось не только вылазок в Министерство. Чаще нужно было показываться и в Косой аллее, и в Хогсмиде. Абраксас не советовал, чтобы его видели в Лютном. Однако и Лютный сейчас не был таким, каким казался всего год назад. Большая часть оборотней его покинула. И Риддл не сомневался, что и все остальные рано или поздно зарегистрируются в Министерстве.

Слушая очередные скучные доклады на Заседаниях, Том всегда обращал внимание на отчёты мистера Ли. Несмотря на то, что парень был грязнокровкой, Том не мог не оценить всю проделанную им работу. Он не только занимался регистрацией оборотней, но и помогал устраиваться в мире магов. У него не было связей, но ему явно кто-то помогал. И по отчётам можно было легко предположить, кто именно.

Во-первых, Сметвик. Большая часть зарегистрированных оборотней работала в больнице святого Мунго. Те, кто был укушен после школы, справлялись с обязанностями санитаров. Те, кто не имел образования, занимались строительством нового крыла, расширяли парк перед больницей, ухаживали за садом и зданием.

Несколько оборотней были приняты в Отдел Ориона. Их взял под своё крыло Джереми Петтигрю — руководитель сектора контроля за мётлами. Чем именно они там занимались не знал даже Абраксас, но у Джереми теперь было пять помощников и счастливое выражение лица.

Трэверс и Крауч взяли под крыло несколько оборотней, чтобы те помогли отстроить тренировочный зал в Министерстве. И ещё нескольких, окончивших школу, допустили на курсы подготовки мракоборцев. Это был нонсенс.

В общем, с уходом оборотней в Лютном остались только егеря. Цены на ингредиенты подскочили.

Лонгботтомы, быстро оценив положение вещей, расширили семейный бизнес и готовились к открытию новых теплиц. Они стали нанимать и оборотней, и егерей, и маглорождённых. В общем всех, кому не нужна была высокая оплата.

Всего за два месяца, прошедших с Заседания в августе, маги начали шевелиться.

Риддл пытался понять, что же стало отправной точкой к этим переменам?

Они с Абраксасом пришли к одному выводу.

— Прибавилось много рабочей силы за счёт оборотней, которых теперь не боятся. Или боятся, но по крайней мере не все, — добавил Малфой.

— И эту рабочую силу стали активно использовать, — кивнул Том. — Весной, когда Лонгботтомы начнут получать урожай, в Лютном совсем никого не останется.

Абраксас усмехнулся и покачал головой.

— Если им удастся победить Министерство. Об этом не говорилось на Заседаниях, но Люпин ставит им палки в колёса. Явно по приказу свыше, — он возвёл глаза к потолку. — Люпин заваливает Лонгботтомов бумагами, ставит невыполнимые условия для того, чтобы им позволили выращивать некоторые запрещённые растения.

— Этим явно занимается тот, кому выгодно иметь Лютный, — протянул Том, размышляя.

Абраксас, развалившись в кресле с бокалом огневиски в руке, достал из мантии пачку сигарет и поджёг одну.

— Долохов и тебя на эту гадость подсадил, — возмутился Риддл.

— Что поделать, — протянул Малфой. — Нервы.

Он постукивал краем стакана по поверхности столика. Том барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Нужно им помочь, — произнёс Риддл наконец.

Малфой дёрнулся.

— Кому? — протянул он.

— Лонгботтомам, — прорычал Риддл; рассеянность Абраксаса в последнее время невероятно его раздражала.

Малфой резко поставил стакан на стол со звонким стуком.

— Всё началось с реформы Ли, — совсем не к месту сказал он. — После его удачи все зашевелились. Семь поколений Лонгботтомов не стремилось расширять бизнес. У них имелось три теплицы, и им этого хватало. А теперь… Они начали шевелиться. Все.

Он затянулся и задумчиво хмыкнул.

— Не с реформы, — ответил Том; Абраксас вопросительно на него посмотрел. — А с появления антиликантропного.

— Тогда скорее уж, со смерти Грейбека.

В комнате воцарилась тишина, только поленья в камине потрескивали. Пальцы Тома замерли, не долетев до бархатной обивки подлокотника. Абраксас отпил из своего бокала.

— Не хочешь же ты сказать… — начал Абраксас.

— Это не Гектор, — перебил его Том.

— Ты думаешь? Когда мы обсуждали отравление Блишвика, не было похоже, что для него это впервые. И способ схож, — заметил Малфой и нахмурился, словно стараясь сложить картинку в своей голове.

— Не думаю, что Гектор способен на убийство, Абраксас. Он и для Блишвика-то выбрал гуманный яд, — ответил Том.

Блондин уничтожил окурок и откинулся на спинку кресла.

— Этот вопрос не даёт мне покоя, — пожаловался он.

— Не думаю, что мы когда-либо узнаем правду, — ответил Том. — Поэтому давай-ка уделим время более важным вещам.

*** «Более важные вещи» не заставили долго ждать и объявились через три дня.

Айзек Эйвери, которому дали первое пробное задание, следил