Атура бросил на меня беглый взгляд. Наверное, чтобы оценить мою реакцию. Я была совершенно сбита с толку и растеряна. Кому я могла доверять? Я не знала, где скрывалась правда, а где – ложь. Ему и правда больно слышать, что я верила, будто он приказал убить меня? Или он обманывал меня, так же как и всех остальных? Как свою невесту и своих подчиненных. И, наверное, даже саму королеву.

– Тогда объясни мне, – предложила я.

Атура кивнул и снова шагнул ко мне – так внезапно, что мне пришлось взять себя в руки, чтобы не отпрянуть от него. Я не хотела показывать ему, насколько я напряжена в его присутствии. Но притворяться так хорошо, как он, я попросту не умела.

Сжав губы, он слегка приподнял руку, желая коснуться меня, но снова опустил, когда понял, что доверия между нами больше нет.

– Это не должно было зайти так далеко, – сказал он. – Я использовал тебя, я манипулировал тобой, и мне очень жаль. Это было ошибкой. Теперь я ясно это вижу. Когда Мурайя избрала тебя, я увидел в этом шанс. Шанс изменить будущее Фархира. Я так сильно этого хотел, что подтолкнул тебя в том направлении, куда ты, возможно, никогда не пошла бы добровольно. А когда ты получила задание вернуть в Фархир Сумеречный камень, я подумал, что это знак. Знак того, что Мурайя на нашей стороне. Ты понимаешь? Но пока не был готов объяснить тебе, что это значит. Я больше не мог подвергать тебя опасности. Поэтому я сказал тебе ровно столько, сколько нужно. Чтобы защитить тебя.

Атура придвинулся ко мне еще ближе. Последние слова мужчина произнес голосом, граничащим с шепотом. Его взгляд задержался на мне, и я почувствовала, что под этим взглядом мое сердце начало биться быстрее.

Я никак не могла сопротивляться притягательности его обаяния. Ноги не слушались меня, я просто стояла и смотрела на него, не двигаясь с места, когда рука Атуры коснулась моей щеки.

– Я не знаю, что происходит между нами.

Взгляд мужчины исследовал мое тело снизу вверх; коснувшись губ, он замер на мгновение, а потом встретился с моим. Глядя мне в глаза, Атура заговорил снова:

– И я не знаю, чувствуешь ли ты то же самое. Но я почувствовал это с самой первой нашей встречи. И это чувство лишает меня сил, но в то же время делает сильнее, чем когда-либо.

Одно его прикосновение – и я забыла обо всем, что произошло. Я стояла перед ним как в трансе. Но этого нельзя было допускать. Я не должна была и дальше позволять манипулировать собой, поэтому просто отвернулась от него. Как ему удалось так вскружить мне голову?

– Так что там с камнем? – спросила я необычайно хриплым голосом.

Выпрямившись, Атура глубоко вздохнул. Потом он оперся на письменный стол.

– Когда-то Сумеречный камень принадлежал ночным альбам, – начал Атура. Он заметил удивление, мелькнувшее в моих глазах, и на его губах заиграла легкая улыбка. Потом взгляд мужчины устремился куда-то вдаль. – Высокородные альбы выкрали его и преподнесли в дар людям. Те немногие из Высших, кому известно об этом, станут отрицать, но когда-то в Фархире существовал Орден ночных альб. Десятки храмов и жрецов, посвященных вере в Мурайю. Сумеречный камень был самым ценным их артефактом. Считалось, что он – слеза Мурайи. Но однажды ночным альбам запретили служить нашей богине. Храмы были разрушены, жрецы – убиты, и прошлое ночных альб окутал покров всеобщего молчания. Сегодня уже никому не известно, что когда-то они были не просто кучкой дикарей. Никому, кроме немногих посвященных. Тем, кто стремится возродить Сумеречный Орден. И я вхожу в их число.

Неужели это возможно? Неужели Мурайя действительно была на нашей стороне? Неужели она назвала мое имя жрецам, чтобы я вернула Сумеречный камень тем, кому он принадлежал? Ночным альбам, моему народу. Если этот древний Орден будет возрожден, то это окажет огромное влияние на весь Фархир. В результате измениться может абсолютно все. Прежде всего репутация и авторитет ночных альб. Однако Атура и его последователи могли добиться этого только в том случае, если у власти будет королева, на которую он мог оказывать влияние. Такая, как Майла, которая доверяла ему, не зная, что она, как и я, была лишь пешкой в шахматной игре Атуры.

Лисандр в этой игре оказался лишь случайной жертвой, которую пришлось принести, чтобы освободить народ ночных альб от многовекового гнета. Эта мысль осела в моей груди тяжелым грузом. Еще несколько дней назад я собственными руками забрала бы человеческую жизнь, чтобы освободить себе подобных. Но теперь все было иначе.

– Значит, ты жертвуешь наследным принцем людей, чтобы узнать, где находится Сумеречный камень? – уточнила я. – Рискуешь развязать войну.

– Как только защитная стена будет обновлена, чужаки не смогут проникнуть в Фархир. Войны не будет, и принесение в жертву разума одного-единственного человека, чтобы освободить целый народ, – это цена, которую каждый ночной альб должен быть готов заплатить за это. Особенно если это человек, который уже вошел в нашу страну и найдет дорогу назад, несмотря на магическую защиту. Ты так не считаешь?

Я покачала головой. Я уже держала кинжал, готовый к удару, над телом Лисандра в стремлении выполнить свою задачу – и все из-за смутной надежды улучшить репутацию ночных альб. Но сейчас мне просто не хотелось осознавать, что Лисандр потерян навсегда. Я не хотела признавать, что виновата в том, что они с ним сотворили. И не важно, что это значило для моего народа.

– В нем осталось еще хоть что-то? – тихо спросила я, всматриваясь в глаза Атуры. – Или твои люди оставили лишь пустую оболочку?

Атура не ответил. Он лишь взглянул на меня, но его взгляд сказал все, что мне нужно было знать. Они ничего не оставили Лисандру. Ничего, что еще можно было бы спасти. А зачем? Если то, что сказал Атура, было правдой и принц действительно смог бы найти дорогу обратно в Амберан, то живой и пребывающий в здравом уме Лисандр представлял для нас слишком большую опасность.

– Шира. Ты ведь понимаешь, почему я должен был так поступить, правда?

– Нет, – возразила я.

Мне хотелось оказаться от него как можно дальше, чтобы получить наконец возможность прояснить голову и собраться с мыслями. Но вдруг Атура схватил меня за запястье, и я подняла на него глаза.

– Я не хотел делать тебе больно, – заверил он. – Неужели этот человек для тебя важнее собственного народа?

Я невольно покачала головой. Лисандр не должен был оказаться для меня важнее ночных альб, но знать, что он сейчас находился в таком состоянии, было выше моих сил. Я перевела взгляд на пальцы Атуры, крепко обхватившие мое запястье, а потом снова посмотрела на него:

– Отпусти меня.

Атура отрицательно мотнул головой:

– Не могу. – Он поднял свободную руку, желая погладить меня по щеке, но я уклонилась от этого прикосновения. – Ты не представляешь, какая ты красивая, – мягко улыбаясь, произнес Атура. Его хватка стала мягче. Он снова попытался коснуться моей щеки. Я не ведала, что со мной происходит, но и на этот раз позволила этому случиться. Дрожь пронзила мое тело, когда пальцы Атуры скользнули по моей коже. Я чувствовала, как манящий взгляд мужчины обволакивает меня, притягивая к себе еще ближе, так, что скоро я почувствовала его дыхание.