— А мы можем обсудить это после? — поинтересовался Макс, нахально расстегивая пуговички на спине у моего платья.

— После чего? — уточнила я, тем не менее поворачиваясь спиной, чтобы ему было удобнее.

— После всего, — пробормотал Макс, возясь с застежками. — Ой, да куплю я тебе новое платье! Без этих бесовых пуговиц!

С этими словами он рванул мою одежду, которая, конечно же, затрещала по швам.

— Ты с ума сошел! Мне и так совсем нечего надевать! И вообще, белый день, библиотека… Ах! О-о-о…

— Какая ты болтливая, мышь, — вздохнул супруг. — Дурацкая, между прочим, черта всех Браенгов. Придется занять твой очаровательный ротик…

И занял. Да так, что я больше не вспоминала про спальню.

Уже потом, вечером, когда за окном стемнело, библиотеку наполнили сумерки, в дверь робко поскреблась Марта, напоминая, что в столовой накрыт ужин, Макс, наблюдая за тем, как я пытаюсь собрать на себе порванное платье, рассказал обо всём. Что было сонное зелье в том вине, которое они пили с Кирьяном. Что Браенг отправился в спальню, а он прикончил бутылку в одиночестве и печали. Появившуюся Анну он помнил уже смутно, сквозь сон, и уж совершенно точно не мог с ней переспать, потому что и голову-то поднять сил не было, да и не интересовала она его теперь нисколько: она же не коротко стриженная худая брюнетка.

Ловчие за ужином слова его подтвердили, хотя я и так в них не усомнилась. По их словам, с таким количеством сонного зелья, которое оставалось на дне бутылки, можно было вовсе не проснуться. Хотя в мою спальню Оберлинг поднимался еще до того, как начал пить. Словом, в супружеской измене его никто не обвинял, а вот в поджоге — подозревали, и еще как.

Даже мое горячее уверение, что, поскольку Макс уже не маг, он никак не мог наложить на двери мыльни «паутинку», не помогло.

— Да эта же блондинка и наложила, — бесстрастно заявил немолодой мужчина с цепкими волчьими глазами. — Сговорились они. Эта девица, судя по словам Кирьяна, хоть и слабый, но маг.

— По вашим словам, он тогда зелье сонное сам принял? — возмутилась я. — Да еще в такой большой дозе? И Анну сам на себя уложил? Чтобы уж точно никто не усомнился, что он убийца?

— Маловероятно, — пожал плечами ловчий. — Оттого мы и здесь, а ваш супруг не в тюрьме. Хотя, по-хорошему, именно он поджег, а, значит, посадить его можно в любой момент.

— Он не поджигал! — вспылила я.

— Повторяю, леди: ничьих других следов там не найдено!

— А мои следы были?

Пожилой ловчий, азартно размахивающий вилкой, вдруг сдулся.

— Нет, — коротко ответил он. — Судя по остаточным следам аур, вас вообще в комнате не было.

— Это особенность замка Нефф, — заметил второй ловчий, молодой человек с черными волосами, торчащими в разные стороны, будто иголки ежа. — Браенгов он прячет. Кирьяна тоже в замке будто бы нет. Так что он тоже вполне мог поджечь.

— Его вы тоже посадите в тюрьму? — ехидно поинтересовалась я.

— Пока отстранили от следствия, — доброжелательно пояснил «ежик».

— Анна — правнучка старого Браенга, — вздохнув, сообщила я. — У него была внебрачная дочь Шарлотта. Да-да, та, которая тоже пропала.

Ловчие уставились на Кирьяна, и тот закивал головой.

— Оч-чень интересно, — пробурчал старший. — Куда же они делись?

— Полагаю, ушли через тайный ход, — подсказал Максимилиан.

— А где он? — подпрыгнула я.

— Полагаю, в башне. Больше негде.

— Почему вы так решили? — цепко поглядел на Оберлинга старший ловчий.

— Я инженерный факультет закончил, — спокойно ответил мой супруг. — В башне стены слишком толстые в сравнении с остальным замком. Если тайный ход есть, то только там.

— Тайный ход есть, — вздохнул Кирьян. — И Шарлотта точно знала, где он. А нам предстоит его найти.

Едва рассвело, а зима, хоть и близилась к концу, всё еще была в своем праве, и солнце всходило поздно, мы все отправились в башню. Ночевала я с мужем, моя спальня выгорела дотла. Неудивительно, что проснулись мы поздно.

Несмотря на то, что ночью спали мы немного и я то и дело зевала и терла глаза, настроение было отличное. С аппетитом позавтракала, выслушала отчет экономки, накинула теплую шаль и отправилась в башню. За мной, как гусята за гусынею, цепочкой последовали супруг и ловчие. Открыла им уже не тайный проход на втором этаже. Проверили — его мог открыть и Кирьян, и Макс, а вот ловчие, сколько ни пытались, не смогли. Слуги закона излазили башню сверху донизу — но ничего. Я, прислонившись к стене, с любопытством наблюдала за их поисками: вначале спокойными и обстоятельными, потом — нервными. Вот они уже сорвали все гобелены со стен спальни, перед этим несколько раз двигая кровать с места на место.

Оба ловчих были оборотнями, и она буквально обнюхивали каждый камень, пытаясь угадать, какого из них касалась рука Шарлотты или Анны. Тщетно — ни следа, ни запаха, ни обрывков ауры. Наконец Кирьяну, прохлаждавшемуся вместе со мной, надоел этот балаган, и он решил взять дело в свои руки.

— Выйдите! — резко скомандовал он. — По легенде, ход не откроется, если рядом кто-то чужой.

— А раньше сказать не мог? — возмутился старший из ловчих. — Мы тут полдня лазаем!

— Ты главный, — пожал плечами Кир. — Сам велел мне заткнуться и не мешать.

Что-то бурча под нос, ловчие спустились на этаж ниже, а мы принялись трогать и двигать все внушающие нам подозрения камни. Удача улыбнулась, что удивительно, Оберлингу, который вообще хотел уйти вместе с ловчими.

Он нажал на какой-то камень, и часть стены беззвучно ухнула куда-то вниз. Убрал руку — и через пару минут стена поднялась — тоже очень быстро. Слишком быстро, на мой взгляд. Мы пометили нужный камень куском мела, нашедшимся в кармане Кира и позвали наших нюхастых друзей. Всё как и говорила Шарлотта: в присутствии чужаков ход не открывался.

Мы же зашли внутрь с некоторой опаской. Ход был узким, неудобным, холодным. Ступени разной высоты. На стенах — такие же маг-светильники, как и во всей башне, причем заряженные. Кто-то здесь ходит, и часто. Лестница шла как вниз, так и вверх.

— А вверх куда? — удивленно спросил Кирьян. — Ах да! Крыша высоко. Здесь наверняка есть потайная комната.

Мы переглянулись: лезть первым никому не хотелось. Вызвался Кир, аргументировав тем, что он всё же маг. Как-нибудь справится, если что-то пойдет не так. Мы полезли следом, обдирая бока об стены. Когда-нибудь мы растолстеем и больше не сможем пролезать, честное слово, так оно и будет!

Добравшись до верхних ступеней, Кир сдавленно выругался. Мы с Оберлингом выругались ему в ответ, требуя, чтобы он поскорее дал нам посмотреть, что там интересного.

Здесь и в самом деле оказалась комната, а, точнее, альков. Тюфяки, меха, низенький столик, стопка книг. Потолок совсем невысокий, я почти задеваю его головой, а Кирьян и Макс сутулятся. На шкурах лежит женщина с белыми волосами. В полумраке сразу не разглядеть, кто это.