– Нам крышка, – тихо сказал Ник. – Вы понимаете? Хана всем.– Коротко засмеялся и тут же поморщился от боли в сломанной руке.

– А может быть, и нет, – сказал Альберт. Он вместе с Бетанипоявился за спиной Лорел. Альберт обнимал девушку за талию. Прядки волосприлипли ко лбу, однако глаза юноши были сосредоточены и прикованы к Брайану. –Я думаю, что вы сможете нас усыпить, – сказал он. – И сможете нас приземлить.

– О чем это ты? – мрачно спросил он.

– О давлении, – ответил Альберт. – Я говорю о давлении.

Брайану вдруг вновь отчетливо вспомнился кошмарный сон: Аннас рукой, прилипшей к трещине в корпусе самолета, над трещиной – краснаянадпись: ТОЛЬКО ДЛЯ МЕТЕОРОВ.

Давление.

«Видишь, дорогой, я обо всем позаботилась».

– Что он имеет в виду, Брайан? – спросил Ник. – По твоемулицу вижу – что-то в этом есть. Говори.

Брайан проигнорировал его просьбу. Он смотрел насемнадцатилетнего музыканта, которому пришла идея возможного спасения для всех.

– А что потом? – спросил он. – Как дальше-то быть, послетого как прорвемся? Как я проснусь, чтобы посадить самолет?

– Послушайте, объясните нам хотя бы, о чем идет речь? –взмолилась Лорел. Она приблизилась к Нику, и тот обнял ее за талию здоровойрукой.

– Альберт предлагает, чтобы я использовал вот это, – Брайанпостучал пальцем по реостату на контрольном пульте с надписью: ДАВЛЕНИЕ ВКАБИНЕ. – Чтобы все мы потеряли сознание.

– И это возможно? Ты сможешь так сделать, друг?

– Да, – ответил Брайан. – Я знал пилотов гражданских рейсов,которые к этому прибегали, когда пьяные пассажиры затевали драку и погромимущества. Подвергали опасности экипаж и пассажиров. Свалить пьяного – парапустяков. Нужно только понизить давление воздуха. Свалить всех – достаточнонемного больше понизить давление – до половины обычного уровня. Ну, этопримерно то же, что оказаться на высоте двух миль без кислородной маски. Бум! –ты отключен.

– Если вы можете так сделать, то почему этого не применяют ктеррористам? – спросил Боб.

– Да потому, что у всех есть кислородные маски, верно? –сказал Альберт.

– Именно так, – ответил Брайан. – Экипаж любогопассажирского рейса демонстрирует их в самом начале полета. Наденьте золотуючашечку на ваш рот и нос и дышите нормально. Забыли? Иначе все отключаются.Если пилот захваченного самолета попытается таким манером свалить террористов,им достаточно надеть кислородные маски и открыть пальбу. На малых самолетах,вроде «лир-джет», по-другому. Если в кабине падает давление, пассажир долженпросто открыть верхний клапан.

Ник посмотрел на часы. Свободное время в их распоряжениисократилось до четырнадцати минут.

– Я думаю, нам пора прекратить разговоры и действовать, –сказал он. – Времени совсем мало.

– Нет еще, – возразил Брайан и вновь обратился в Альберту. –Я могу направить нас в самый разрыв, Альберт, начать снижать давление по мереприближения к нему. Могу точно проконтролировать давление и уверен, что смогувсех нас отключить перед самым пролетом в дыру. Но тогда остается вопрос,заданный Лорел: кто поведет самолет, если все мы будем без сознания?

Альберт разинул рот, закрыл его и покачал головой.

Вмешался Боб Дженкинс, заговорил сухо и монотонно, каксудья, выносивший смертный приговор:

– Я думаю, Брайан, ты сможешь доставить нас домой. Но кто-тоодин должен будет умереть ради того, чтобы ты это выполнил.

– Объясни, – потребовал Ник.

Боб объяснил, и времени это много не заняло. К тому моменту,как он закончил, Руди Варвик присоединился к группе, столпившейся у двери вкабину.

– Сработает такое, Брайан? – спросил Ник.

– Сработает, – рассеянно ответил Брайан. – Почему бы и нет?– Он вновь посмотрел на часы. Одиннадцать минут. Одиннадцать минут, чтобыпроскочить на другую сторону разрыва. Как раз хватит, чтобы выровнять самолет,поставить на автопилот и пролететь сорок пять миль к разрыву. – Но кто этосможет сделать? Будете жребий тянуть или еще как-то решать?

– Нет нужды, – спокойно ответил Ник. – Я это сделаю.

– Нет! – воскликнула Лорел. Глаза ее потемнели и широкораскрылись. – Почему ты? Почему обязательно это должен быть ты?!

– Да замолчи ты, – прошипела Бетани. – Если ему так хочется,пускай.

Альберт страдальчески посмотрел на Бетани, на Лорел и снована Ника. Голос – не очень сильный – нашептывал ему, что он должен бы статьдобровольцем, ведь это настоящее дело для такого жесткого парня, пережившегоАламо, как Аризонский Еврей. Но наибольшая часть его существа понимала, что оночень любит жизнь… и еще не желает ее заканчивать. Так что он раскрыл было рот,но тут же и закрыл, ничего не сказав.

– Ну почему ты? – снова спрашивала Лорел. – Почему непотянем жребий? Почему не Боб? Не Руди? Почему не я?

Ник взял ее за руку.

– Пойдем со мной на минутку, – сказал он.

– Ник, времени в обрез, – предостерег Брайан. Попыталсявыглядеть спокойным, но голос выдал растущую панику.

– Я знаю. Начинай готовить то, что нужно.

Ник вывел Лорел в салон.

После мимолетного колебания она пошла с ним. Он остановилсяв небольшой нише и повернулся лицом к ней. В этот момент, когда его лицонаходилось менее чем в четырех дюймах от ее лица, она признала печальнуюистину: он и был тем человеком, которого она надеялась встретить в Бостоне. Ивсе это время он находился с ней в самолете. Ничего романтического не оказалосьв этом открытии: оно было ужасающим.

– Я думаю, у нас с тобой могло бы что-то получиться, –сказал он. – Как думаешь, я прав на этот счет? Если да, то так и скажи –времени для танцев нет. Абсолютно нет.

– Да, – сказала она неровным голосом. – Я думаю, ты прав.

– Но мы не знаем. Не можем узнать. Все упирается опять-такиво время, верно? Время… и сон… и незнание. Но я должен был так сделать, Лорел.Я, видишь ли, пытался вести беспристрастный расчет, оценку, что ли, своейжизни. Но все мои бухгалтерские книги оказались за красной чертой. Банкрот. Аздесь – мой шанс выправить их, и я намерен им воспользоваться.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду…

– Зато я понимаю. – Он говорил торопливо, комкая слова. Взялее за руку и притянул еще ближе к себе. – Ты летела в поисках некоегоприключения, верно, Лорел?