«Брось ты это», – посоветовал сам себе, но не смогуспокоиться.

«Но если чего-то не хватает, почему ты этого не замечаешь?Не говорил ли ты сам мальчику, что дедукция – твой хлеб? Разве не написал сорокдетективных историй, из которых по крайней мере дюжина – хорошие вещи? Разве„Ньюгейтский Календарь“ не назвал „Спящую Мадонну“ шедевром логики, когда…»

Боб Дженкинс остановился, широко раскрыв глаза. Он смотрелна левые сиденья переднего ряда. На них развалился мужчина с черной бородой исмачно похрапывал. В голове Боба робкий зверек начал с опаской выползать насвет божий. Только оказался он вовсе не маленьким. Порой не замечаешь вещи,потому что они слишком малы, а порой не видишь их, поскольку они слишкомвелики, слишком явны.

«Спящая Мадонна».

Спящий мужчина.

Он раскрыл рот и хотел вскрикнуть, но спазм перехватилгорло. Страх оседлал грудь, как обезьяна. Вместо крика получилось слабоекряхтенье.

Спящая мадонна, спящий мужчина.

"Все, кто выжил, спали.

Теперь, за исключением бородатого, никто из них неспал".

Боб раскрыл рот, чтобы закричать, и снова ни звука неполучилось.

– Пресвятой Иисусе, – прошептал Брайан.

Разрыв времени находился впереди них милях в девяноста,градусов на семь-восемь смещенный вправо. Если он и дрейфовал, то отклонилсясовсем немного. Брайан допустил даже, что маленькое отклонение явилосьрезультатом небольшой погрешности навигационных расчетов.

Это была ромбовидная дыра в реальности, но отнюдь не чернаяпрорва. Она светилась розоватыми и красноватыми цветами вроде северного сияния.Позади нее Брайан смог разглядеть звезды, но очень туманно. Широкая полосабелого тумана медленно струилась, не то вытекая, не то вливаясь в эту форму,висящую в небе: некий странный эфирный путь в небесах.

«Мы можем влететь прямо в нее», – взволнованно подумалБрайан. – «Лучше вручную, а не автоматом!»

– Так! Работаем! – крикнул он, засмеявшись и потрясая кулакамив воздухе.

– Мили две в поперечнике, – прошептал Ник. – Боже мой,Брайан, сколько же еще самолетов проскочили в нее?

– Не знаю, – ответил Брайан, – но спорю на свое ружье исобаку, мы единственные, кто возвращается назад.

Он включил интерком.

– Леди и джентльмены! Мы нашли то, что искали. – В голосезвучал явный триумф, явное облегчение. – Не знаю, что будет дальше, как,почему, но мы увидели нечто похожее на огромный люк в небе. Я намереваюсьвлететь в самый его центр. Вместе узнаем, что находится по ту сторону. А покапрошу вас всех пристегнуть ремни и…

Именно в этот момент Боб Дженкинс бросился бежать вдольпрохода, заорав сколько было силы:

– Нет! Нет! Мы все умрем, если ты влетишь туда! Назад!Поворачивай назад! Ты должен лететь прочь от нее!

Брайан развернулся в своем кресле и обменялся с Никомнедоумевающим взглядом.

Ник отстегнул ремень и поднялся.

– Это Боб Дженкинс, – сказал он. – Судя по крикам, нервы егосовсем сдали. Действуй, Брайан. Я им займусь.

– О'кей, – ответил Брайан. – Только держи его от меняподальше. Не дай Бог, вцепится в меня в самый критический момент, и полетимчерт-те куда.

Он отключил автопилот и принял управление 767-м на себя. Полслегка накренился вправо, когда он направил самолет к длинной мерцающей щеливпереди них. Она медленно поплыла через небосвод, пока не остановилась точно наих пути. Помимо ровного гудения двигателей Брайан услышал какой-то новый звук –низкое пульсирующее гудение, словно где-то работал гигантский дизельныйдвигатель на холостом ходу. По мере того как они приближались к реке пара,которая, как оказалось, втекала в дыру, он начал замечать проблески другихцветов, плавающих внутри этой реки: зеленый, голубой, фиолетовый, красный,золотисто-розовый.

«Кажется, первые настоящие цвета, которые я вижу в этоммире», – подумал он.

Позади него Боб Дженкинс стремительно бежал через салонпервого класса в сторону кабины… и угодил прямо в объятия Ника.

– Спокойно, друг, – сказал Ник. – Теперь все будет впорядке.

– Нет! – Боб начал отчаянно сопротивляться, но Ник держалего крепко и легко, как котенка. – Да нет же! Вы не понимаетесь Он долженнемедленно повернуть прочь! Пока не поздно!

Ник потащил упирающегося писателя от двери кабины в салонпервого класса.

– Посидим здесь, пристегнемся как следует, верно? – говорилон все тем же успокаивающим тоном. – А то ведь может тряска начаться.

Брайану голос Ника слышался, как невнятное бормотанье. Когдаон вошел в широкий поток пара, втекающего в разрыв потока времени, ощутил, какгигантская рука чудовищной силы захватила самолет и с охотой потащила еговперед. Брайан вдруг обнаружил, что думает об утечке давления на рейсе из Токиов Лос-Анджелес, о том, как стремительно выходил воздух из поврежденного места вусловиях повышенного давления.

«Здесь весь этот мир или то, что от него осталось, протекаетсквозь дыру», – подумал он.

И вдруг странная, зловещая фраза из его сна вновь всплыла впамяти: ТОЛЬКО ДЛЯ МЕТЕОРОВ.

Разрыв лежал прямо перед носом 767-го, теперь быстроувеличиваясь в размерах.

«Входим», – подумал Брайан. – «Помоги нам, Господи, мывходим».

Боб продолжал сопротивляться, пока Ник пытался усадить его водно из кресел салона первого класса: одной рукой удерживал его на месте,другой старался пристегнуть его ремни. Боб был небольшим худощавым мужчиной –не больше ста сорока фунтов весом, но паника придавала ему силы, и Никуприходилось трудно.

– Да не волнуйся ты, дружок, все будет в порядке, –уговаривал его Ник. Ему удалось, наконец, пристегнуть ремень на пояснице Боба.– Когда влетали сюда, ведь все были в порядке, верно?

– Но мы же все спали, когда влетели сюда, идиот чертов!Неужели не понятно?! – заорал Боб ему в лицо. – Не понимаешь?! МЫ ВСЕ СПАЛИ!Останови его немедленно!

Ник замер в тот момент, когда собирался пристегнуть свойремень. То, что говорил Боб, то, что пытался сказать все время, внезапно дошлодо него.

– О Боже! – прошептал он. – Боже Милостивый, о чем же мыдумали?

Он вскочил и бросился к кабине.

– Стой, Брайан! Назад! Поворачивай назад!