Надев туфли, она поднялась на чердак, чтобы постучаться к Элизе и сообщить ей о случившемся. Казалось, Элиза не была удивлена.

— Маленькая злобная гадина. Всегда хотела того, чего не имела, и кляла на чем свет стоит тех, у кого это было. Мистер Брэнд терпеть ее не мог, и это факт. Но Пенни ни одной живой души не обидела! — Элиза надела жуткий фланелевый халат. — Она тяжело это воспримет. Вам не нужно было бросать ее одну.

Мисс Сильвер улыбнулась самым дружелюбным образом и посоветовала ее одеться.

— Пенни с мистером Феликсом, и я убеждена, что он успокоит ее лучше, чем кто-либо еще. Может быть, вы поставите чайник. Полагаю, все мы сейчас будем рады чашечке чая. Боюсь, что сегодня мы поздно ляжем спать.

И в самом деле, было очень поздно. Но, в конце концов, поиски прервали, и полицейские уехали, чтобы вновь вернуться с первыми лучами солнца. Было время отлива, и в предрассветном свете мокрый песок и камни, разбросанные по обе стороны от бухты, выглядели так, словно их нарисовали серебряным карандашом. Казалось, что небо и море, песок и галька выжидали, чтобы наполниться всевозможными красками. С первым лучом солнца голубая вода заискрится изумрудами и аметистами, а в небе расцветут синие незабудки. Камни окрасятся в оливковые и пурпурные тона, а песок и галька заблистают всеми оттенками от золотого до коричневого.

Но солнце еще не взошло, и все вокруг было серо и уныло, когда два констебля, которых Крисп послал возобновить поиски, набрели на тело Кэсси Ремингтон, лежащее на дне впадины, обмелевшей во время отлива. Как она там оказалась, никто так никогда и не узнал. В паническом страхе, который погнал ее из дома, она могла забыть о приливе и упасть в глубокую воду, не сумев вовремя остановить свой бег. Случайно упав в воду, почти достигшей высшей отметки прилива, она не смогла выплыть. Видимо море внушало ей меньший страх, чем угроза быть разоблаченной и понести наказание по закону. Никто так никогда и не узнает этого. В результате следствия было сделано заключение о смерти вследствие несчастного случая.

Было проведено еще два дознания. Пенни должна была дать показания, и мисс Сильвер тоже. Анализ таблеток, которые мисс Ремингтон предлагала Пенни, показал, что в нормальной дозировке они безвредны, но кофе, в котором их растворили, содержало такую высокую концентрацию препарата, что Пенни вряд ли бы когда-либо проснулась. Миссис Брэнд опознала свою бутылочку. Она была полна на три четверти, но сейчас была пустой.

Заключение было известно заранее. Никто не покинул бы здания суда, сколько-нибудь сомневаясь, что убийства в «Бухте» совершила Кэсси Ремингтон, и что она нашла свою смерть после попытки совершить еще одно.

Мисс Сильвер любезно распрощалась с инспектором Криспом. Это была их третья встреча, и он еще пребывал в довольно сильном раздражении. Она же, со своей стороны, испытывала сердечную признательность к его усердию и преданности своей работе. Эта церемония закончилась, она вернулась в имение «Бухта» выпить чаю, после чего собиралась вновь присоединиться к своей племяннице Этель в Фарне. Инна Фелтон, которая также давала показания, отправилась к себе в комнату, куда Элиза принесла ей поднос с чаем. Компания в кабинете состояла только из Мэриан Брэнд и Ричарда Каннингема, и мисс Сильвер чувствовала себя способной, теперь, когда расследование закончилось, откровенно ответить, когда ее спросили, что заставило ее подозревать Кэсси Ремингтон.

Мэриан сказала:

— Казалось, что у нее не было никаких мотивов.

Мисс Сильвер кашлянула.

— Для убийства Хелен Эдриан — да. Но, поговорив с мистером Каннингемом, я тут же стала размышлять о том, была ли Хелен Эдриан тем человеком, от которого хотел избавиться убийца. В доме был кто-то еще, кто мог замыслить убийство, кто-то, чья смертельная зависть, злоба и глупость могли стать мотивом. Я начала тут же думать, не была ли Хелен Эдриан убита по ошибке вместо того человека, чей шарф она надела. Мне казалось, что ключ ко всему — это тот желто-синий шарф, который принадлежал мисс Мэриан — расцветка была яркая и бросающаяся в глаза и каждый в обоих домах видел, как она его носила. Я предположила, что если бы кто-то выглянул из окна, выходящего на пляж в четверг ночью и увидел в свете фонарика, скользнувшего по шарфу, его расцветку, то вполне мог принять человека, надевшего его, за Мэриан Брэнд. Мне это казалось наиболее правдоподобной версией. Когда миссис Фелтон наконец-то рассказала о том, что видела той ночью, выяснилось, что луч фонарика, на самом деле, осветил шарф таким образом, как я и предполагала — мистер Фелтон оступился на лестнице, в итоге луч света взметнулся вверх.

Я с самого начала думала, что запланировано было убийство именно Мэриан Брэнд. Теперь я начала в этом убеждаться. На пляж выходят только комнаты Пенни и мисс Ремингтон. Миссис Брэнд или Феликс могли увидеть шарф из окна ванной комнаты. Миссис Брэнд не самая приятная особа. Кажется, среди всех, кого я встречала в своей жизни, она единственная, кто не имел вообще никаких естественных привязанностей. Но она неповоротлива умом и телом и вялая до полной бездеятельности. Я не могла заставить себя поверить в то, что она без непосредственного стимула покинула бы ночью дом и спустилась бы по тем ступенькам на пляж с намерением кого-то убить. Я вполне уверена, что она выдумала бы множество прекрасных причин, для того, чтобы не делать того, что требует стольких усилий.

Мистер Каннингем позволил себе улыбнуться, оценив последний пассаж.

— Как вы правы! Вы всегда видите людей насквозь? Это сокрушительное оружие.

Мисс Сильвер улыбнулась в ответ.

— Иногда это полезно. Позвольте мне продолжить. Мистер Феликс мог убить Хелен Эдриан в порыве страстной ревности, или он, предположительно, мог убить мисс Мэриан, потому что деньги, которые бы ему достались после ее смерти, могли бы склонить мисс Эдриан к замужеству с ним. Однако ни в одном из двух случаев я не могла поверить в то, что он мог принести окровавленный шарф в дом и повесить на тот же крючок, с которого его сняли. Если он знал, что убил Хелен Эдриан, это было бы непостижимо. Все вело к тому, что он не справился с шоком и ужасом, и решил покончить с собой. В его мыслях не было места о шарфе или о том, куда бы его повесить.

Это в той же мере относилось и к другой версии, в которой он думал, что напал на Мэриан Брэнд, но обнаружил свою ошибку слишком поздно и понял, что столкнул Хелен Эдриан. Я не могу поверить в то, что он мог беспокоиться о каком-то шарфе, когда у его ног лежало тело женщины, которую он страстно любил и ревновал. Или, с другой стороны, он мог остаться в уверенности, что и впрямь убил мисс Мэриан, но тогда откуда бы взяться мотиву для самоубийства? Или, предположим, что он был движим раскаянием, но какое тогда значение могло иметь возвращение шарфа? Я пришла к выводу, что никак не могу поверить в то, что Феликс Брэнд убийца.

Мэриан сказала не вполне твердым голосом:

— Вы не думали, что это мог быть кто-то с нашей половины дома?

Мисс Сильвер посмотрела на нее очень по-доброму.

— Нет, моя дорогая. Убийство — как растение. Ему нужны корни и определенная почва, чтобы прорасти. Я не увидела ни в вас, ни в вашей сестре, ни в мистере Каннингеме, ни в Элизе Коттон ничего такого, где могло бы прижиться растение подобного рода. Люди, привыкшие думать о других, исполнять свой долг, подчас нелегкий, и сохранять самообладание, не станут вдруг совершать убийство. Иное дело — мистер Фелтон, без колебаний поступившийся нравственными принципами, когда дело коснулось денежной выгоды, но я не верила, что он способен на серьезное преступление. Он из тех, кто избегает кровопролития. У него не было достаточно веского мотива, чтобы убить Хелен Эдриан. Она была готова откупиться от него десятью фунтами, и он, я думаю, был уверен, что сможет выжать из нее и большую сумму. Что касается вопроса ошибки в опознании, то это было невозможно, поскольку он провел Хелен через дом и проводил ее до террасы, откуда она упала.