внутрь мордой со множеством красных немигающих глаз. Тварь встопорщила редкую розовую щетину на загривке и ринулась вперёд, растопыривая в разные стороны многочисленные кривые лапы…

Диане казалось, что бой длится уже целую вечность, хотя на самом деле прошла едва ли четверть часа. Она стала ни-шуур почти десять лет назад, и ей уже приходилось участвовать в битвах – но она ещё ни разу не видела, чтобы низшие тули-па оказывались в таком огромном количестве способны на слияние.

Оканчивающиеся острыми жалами лапы трёхклювого монстра полыхнули желтовато-белым огнём, словно расплавленный металл, и Диана невольно отпрянула в сторону; полуослеплённые глаза ей обожгло, как будто в них швырнули пригоршню песка или стекольной крошки. Она успела заметить, как рыжая золотистая тень огненной лисицы прыгает монстру навстречу, впиваясь тому зубами в покрытое мелкими, воняющими гнилью костяными пластинами горло, и как потом оба, громыхая, обрушиваются вниз, прямо на обломки разнесённого в щепки хлипкого деревянного сарайчика в чьём-то дворе.

«Хаук!» – «Справлюс-сь! Ос-становите гаки…»

А полупрозрачная фигура бешено завывающей химеры, которая кружила в воздухе над сотрясаемой всё новыми мощными толчками землёй, казалось, даже не замечала, что происходит вокруг неё. Навид, Диана и Пуля окружили химеру с трёх сторон – но мгновенно окутавшая монстра пелена дрожащего от чудовищного жара воздуха не дала им приблизиться вплотную.

«Оглуш-шаем…» – «Не получитс-ся… с-слишком с-силён…»

«Даже не пытайтес-сь…» – неожиданно зазвучал в ушах у Дианы незнакомый голос, – свистящий, словно ураганный ветер, но всё равно немного похожий на женский, – и над её головой медленно материализовался, будто бы вынырнув из пустоты, огромный изумрудно-зелёный дракон с серебристым узором на гибкой изогнутой шее и десятком длинных тяжёлых хвостов, оканчивающихся толстыми, как наконечники копий, блестящими иглами. А рядом с ним парил в воздухе ещё один дракон – с вытянутым, покрытым крупной серой чешуёй змеиным телом, зубчатым гребнем на загривке и мордой, карикатурно напоминающей то ли человеческое лицо, то ли подвижную тёмно-малиновую деревянную маску с толстыми линиями вокруг глаз, короткими острыми клыками и раздутыми ноздрями. Его загнутые когти, похожие на ястребиные, по четыре на каждой короткой звериной лапе, начали стремительно удлиняться, широкая зубастая пасть слегка приоткрылась: «У вас-с ничего не выйдет, ни-шуур… Его сил хватит, чтобы уничтожить вас вс-сех…»

И в следующий же миг оба существа молниеносно атаковали.

Всё стало происходить одновременно. Навид, шипя, будто кобра, угрожающе распустил за плечами широкий иссиня-чёрный капюшон, обнажая вытянувшиеся тонкие клыки, с которых струились кипящие тёмные капли, и кинулся человекоголовому змею наперерез, но его лязгнувшие зубы схватили пустоту. Змей выпустил из пасти длинный, словно факел, мгновенно обугливший верхушки огромных развесистых пальм далеко внизу язык жидкого красного огня, оттесняя противника в сторону, и второй дракон тут же распахнул мощные крылья, стрелой падая сверху на оставшихся без поддержки Диану и Пулю. Диана развернула перед собой укрывший обеих круглый воздушный щит, краем глаза увидев, как светящаяся белая сова посылает вперёд мощный сияющий поток, сплошь состоящий из мелких изогнутых игл, но тело дракона засветилось ярким зелёным светом, и иглы растаяли в воздухе, не причинив ему никакого вреда.

«Сколько лет вы училис-сь сражатьс-ся, маленькие ни-шуур? Даже с-сотни не наберётся, верно? – Диане показалось, что в мысленном голосе послышались отголоски глухого женского смеха. – А кто с-ско-ро решает, тот скоро и каетс-ся… слыхали про такую мудрос-сть?» – дракон хлестнул в воздухе ставшими мгновенно необыкновенно длинными и тонкими, словно плети, хвостами, и Диана почувствовала, как множество ледяных жал разом впиваются ей в грудь. Острая боль сперва обожгла и тут же разлилась по телу мёрзлой дрожью, и сила, которая удерживала её в воздухе, вдруг стала ослабевать, делаясь совсем ненадёжной…

Лапы Алекса успели располосовать многоглазой, с рёвом катающейся по пожухлой траве огромной трёхклювой твари живот, оставляя на её на шкуре пенящиеся, как от кислоты, следы, когда он увидел, как Искра, пронзительно вскрикнув, кувырком летит куда-то вниз, как фигура Навида корчится в затягивающихся всё туже кольцах неимоверно длинного и мощного змеиного тела, и как Пуля один за другим выбрасывает перед собой защитные экраны, пытаясь уберечься от струящихся из глаз изумрудного дракона ослепительных режущих лучей.

Гигантский рыжий лис отшвырнул от себя корчащегося монстра и стремительно прыгнул вверх, кидаясь к ним на помощь, но тут за его спиной внезапно басовой струной загудела тонкая воздушная леска, захлестнувшая горло тугой петлей.

– Иди-ка лучше сюда, Хаук! – туловище молнией прошиб мощный плазменный разряд, и в тот же момент Алекса рывком потащило вниз, швыряя спиной на крышу раскачивающейся, словно корабль в сильный шторм, каменной базилики.

Прямо к ногам двух рослых птицеголовых фигур – медной и серебристо-стальной.

– Покажи нам крас-сивую схватку… – стоящая рядом с вытянутой конической церковной башней, поблёскивающая, будто бронзовая статуя, клювастая тварь вскинула вверх длинные мускулистые руки-лапы, и удавка полоснула горло Алекса режущей болью, стягиваясь всё туже; рыжая шерсть на его шее задымилась, перед глазами ослепительно полыхнули разноцветные кометы.

Лис захрипел и судорожно выгнулся, с усилием скрещивая на груди ладони, и петля задрожала, ослабла и затем лопнула с оглушительным щелчком, похожим на пистолетный выстрел. Уши на мгновение заложило.

Самым главным сейчас было не позволить никому из них оказаться у себя за спиной, и Алекс стремительно откатился как мог далеко в сторону, тут же вскочил на ноги и приготовился к броску, выставив перед собой напряжённые лапы с выпущенными когтями. Две орлиноголовые фигуры замерли напротив него, изготавливаясь для боя.

– Почему ты не с нами, Хаук, м-м? – с издёвкой спросил вдруг Тео. – Ты же был викингом… Как этим паяцам удалось так разжижить твою древнюю северную кровь?

– Я не позволю вам сделать этот мир своим! – Алекс выпустил из ладоней два коротких, ярко сверкнувших на солнце чёрных когтя-ножа.

– Этот мир и так наш-ш, воин, поверь мне… – в шипящем голосе Тео послышалась усмешка. – Мы – его хозяева…

– Мечтай дальше… Не дождётес-сь!

– Да-а? А что вы, ни-шуур, вообще можете предложить смертным, м-м? – Вильф насмешливо прищурил алые змеиные глаза, медленно переступая в сторону на напружиненных ногах. – Остатки истин от тех учений, которые никому не будут нужны, если за них не придётся проливать кровь или гнать других на смерть? Да кому из смертных они вообще хоть когда-нибудь были интересны – эти ваши идеи, за которые нельзя сделать рабом или убить? Идеи, за которые убивают, всегда живут дольше. С-смертные принадлежат нам…

Его голос утонул в оглушительном свисте, и в этот же миг извивающийся, словно гигантский металлический червь, луч, метнувшийся от скрещенных запястий похожей на ожившее медное изваяние фигуры,