И не могла.

Теперь он был для нее совершенно чужым человеком.

— Я думал, что убью тебя той ночью, — добавил Робби. — Посижу с тобой в библиотеке, потом в закусочной, потом провожу тебя домой. Все это время я продолжал думать о том, каково это — убить тебя.

Столь деловито произнесенное признание походило на удар в солнечное сплетение. В течение нескольких секунд Чарли едва могла дышать.

— Почему же ты этого не сделал? — спросила она.

— Потому что в тебе было что-то, к чему меня тянуло. Ты была такой…

— Безобидной? Простодушной?

Робби покачал головой.

— Бестолковой. Ты смотрела свои фильмы и думала, что это делает тебя умной, что ты понимаешь, как устроен мир. Но на самом деле это деформировало твои мысли. Ты понятия не имеешь, на что похож реальный мир.

В этом он ошибался.

Чарли знала, на что похож мир.

Тот мир, в котором родители могут уйти утром, чтобы больше никогда не вернуться.

В котором ты ссоришься со своей лучшей подругой и говоришь ей, чтобы она отвалила. А потом приходится жить с осознанием: это последнее, что ты ей сказала. Тогда как на самом деле должна была поблагодарить ее за то, что она была рядом с тобой, понимала тебя и любила тебя такой, какая ты есть.

Чарли уже очень много видела в этом бессмысленном, жестоком, жестком мире — слишком много для человека ее возраста! — и решила уйти в другие миры. В те, которые не могут причинить ей вреда.

Жизнь снова и снова подводила ее.

Фильмы — никогда.

— Но потом был момент, когда ты полностью отключилась — всего на минуту. Именно в тот миг я понял, что ты отличаешься от других. Ты особенная. Как я.

— Я совсем не такая, как ты. — выплюнула Чарли. В ней что-то нарастало.

Ярость.

Та, о которой говорила Мардж. Раскаленная добела и кипящая.

Способная заставить Чарли, как и Мардж, творить немыслимые вещи. Разница лишь в том, что Мардж направила ее не на того человека.

Теперь у Чарли был шанс сделать все правильно.

Она сняла рычаг переключения передач с нейтралки и позволила машине катиться.

— Что ты делаешь? — удивился Робби.

— Еду.

— Куда?

— Подальше отсюда.

Чарли посмотрела в зеркало над приборной панелью и на заднем сиденье, прямо за Робби, увидела своего отца.

— Помни, никогда не превышай скорость больше чем на пять миль, — наставлял он тоном, который Чарли терпеть не могла, пока отец был жив, и по которому сейчас безумно скучала. — Копы тебя не побеспокоят. Не за это.

Ее отец сделал паузу и встретился с Чарли взглядом в зеркале заднего вида.

— Но иногда, — продолжил он, — иногда твой единственный выбор — мчаться сломя голову.

Чарли кивнула, хотя понимала, что, разумеется, ее отца на сиденье нет.

Но даже если это всего лишь фильм в ее голове, совет был отличным.

Когда голос отца эхом отдался в ее голове, Чарли не нажала на педаль газа. Она втопила ее.

Итак, их «Вольво» мчался по извилистой дороге как пробка, вылетевшая из бутылки. Покрышки визжали по асфальту.

Чарли не пыталась притормозить, когда автомобиль приближался к первому повороту. Напротив, она продолжала на подлете набирать скорость, прежде чем в последний момент свернуть влево. «Вольво» вилял и с трудом цеплялся за дорогу.

— Притормози! — крикнул Робби.

Левой рукой он потянулся к рулю и на мгновение схватился за него, но Чарли отбросила его ладонь.

— Чарли, притормози!

Перед ними появился еще один крутой поворот, и Чарли снова вписалась в него на самой грани, сильно выкрутив руль.

Плоскогубцы выскользнули из бардачка и со стуком упали на пол.

Это отвлекло Чарли ровно настолько, что Робби удалось схватиться за руль. На этот раз он держал его крепко и тянул на себя. Машина почти съехала с дороги.

Чарли оторвала правую руку и замахнулась, кулак впечатался в скулу Робби, его голова дернулась в сторону.

— Пошел ты, — прошипела она.

Впереди появился еще один вираж. Тот, что с каменной кладкой у водопада. Они с криком неслись к нему под шум падающей воды. Чарли на секунду запоздала, и водительская сторона «Вольво» зацепила стену, проскрежетав о камни. Мимо окна Чарли даже полетели искры.

Робби на пассажирском сиденье завопил:

— Ты пытаешься меня убить?!

— А разве ты не собираешься сделать то же со мной? — ответила Чарли.

«Вольво» теперь летел по прямому участку дороги, впереди был последний поворот перед мостом. Вместо того чтобы сбросить скорость, Чарли прибавила газ.

— Скажи мне, Робби! — потребовала она. — Теперь тебе нужно убить меня, верно? Потому что я знаю, кто ты! Я знаю, что ты сделал!

Поворот приближался.

Он был уже в сотне ярдов.

Сразу за ним плотной стеной росли деревья, поэтому вариантов не было — если машина врежется в них, то разобьется вдребезги.

— Признайся! — прокричала Чарли.

Поворот был уже перед ними.

В пятидесяти ярдах.

В двадцати пяти.

— Признайся! — Чарли вне себя. — Или я впечатаю машину прямо в эти гребаные деревья!

— Да! — Робби взвизгнул и схватился за приборную панель, чтобы удержаться. Тут Чарли ударила по тормозам и, мертвой хваткой вцепившись в руль, вписалась в поворот.

— Что — да? — прокричала она.

— Я собираюсь убить тебя.

Чарли резко затормозила. Автомобиль остановился.

Робби произнес эти слова пугающе спокойным голосом.

— Я не хочу этого делать, Чарли, — продолжил он. — Хочу, чтобы ты это знала. Я люблю тебя. Ты можешь мне не верить, но это правда. И я сожалею о том, что мне придется с тобой сделать. Мы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь.

Чарли не ощущала в себе возможности смотреть на него, поэтому она смотрела в лобовое стекло. Чуть дальше по дороге, у подножия водопада находился мост. Короткий шаткий пролет, пересекавший овраг. Под мостом бурлила черная вода. Но это было ничто по сравнению со страхом, пронизывавшим тело Чарли. Ее ужас был в два раза темнее и в два раза беспокойнее.

Ей было страшно покидать с Джошем закусочную, когда она подверглась пыткам со стороны Мардж. Но то, что она испытывала сейчас, гораздо превосходило все те ощущения.

Потому что теперь она хотела жить.