– Все в порядке, мы все иногда можем выругаться, – говорит администратор.

– Я… У меня есть заключение полиции, если нужно – у меня пару дней назад украли кошелек, а в нем была и моя страховка, и мое удостоверение личности, – объясняю я и демонстрирую ей порезы на ладонях.

– Господи боже, что случилось? – ахает администратор. – Ой, простите, вы вряд ли хотите об этом вспоминать.

– Меня ограбили на парковке, – продолжаю я. – Но мне повезло – я просто немного порезалась.

– Вы тут впервые?

– Да, но на прием пойдет моя дочь, – я указываю на Элли.

– Обследование будет длиться довольно долго. Мы сначала делаем ультразвук, потом ее осмотрит врач.

– Хорошо.

– Может, вы просто заплатите кредиткой, а мы отправим в страховую компанию счет? Нужно будет сделать несколько дополнительных документов, но это несложно.

– Конечно, но кредитки у меня тоже украли. Я заплачу наличными, если можно.

– Без проблем. Если вам еще не успеют перевыпустить страховую карточку, просто принесите в следующий раз скан страховки.

Я возвращаюсь к Элли с планшетом и документами на подпись.

– Какое-то нереальное количество бумаг, – замечает Элли, когда я сажусь рядом. – Их так много из-за того, что у меня страховки нет?

Я передаю ей ручку.

– Я укажу адрес и заполню данные страховки. Но тебе придется побыть Шарлоттой Коберн.

Элли бросает на меня удивленный взгляд.

– Разве это не мошенничество?

– Вроде того. Но попозже я объясню тебе, почему так можно делать.

Элли озадаченно смотрит на меня, но все-таки вписывает «Шарлотта Коберн» в договор. Я замечаю, что она задумчиво жует колпачок ручки, раздумывая над пунктом «семейные заболевания». Мне ее почти жаль. Меня бы нервировало, если бы я не знала совершенно базовую информацию о своем прошлом и своем здоровье.

– Насколько это вообще важно?

– Постарайся написать как можно точнее.

Она принимается медленно записывать информацию мелким, но хорошо разборчивым почерком, а когда заканчивает, то поднимает на меня вопросительный взгляд.

– Теперь отнеси документы в регистратуру.

Администратор бегло просматривает бумаги, после чего просит Элли вернуться на место и подождать. Элли садится, хватает журнал со столика, рассеянно его пролистывает и кладет обратно.

– Шарлотта?

– Да?

– Что в той комнате?

Я сосредоточена на рабочих письмах, которые сейчас очень сложно прочесть из-за разбитого экрана. Так что я даже не поднимаю на Элли взгляд, предполагая, что она говорит про врачебный кабинет.

– Гинекологическое кресло и раковина.

– В запертой комнате? Той, что наверху?

– Откуда ты знаешь, что она заперта? – удивляюсь я, все столь же сосредоточенно смотря на экран.

– Потому что я случайно перепутала ее с комнатой для гостей, – объясняет Элли и тянет за заусенец.

– Да там ничего. Просто кладовка, – говорю я, пожимая плечами. – Потом переделаем ее в детскую.

– А зачем вы ее запираете?

– Потому что у меня там лежит куча всего. А по закону о частной жизни я должна хранить записи студентов под замком.

Элли морщит нос.

– А что, если вы случайно выкинете что-нибудь важное?

– Это уже другой разговор. Скорее всего, будут проводить расследование.

Элли снова берет журнал, открывает его, но тут же захлопывает и откладывает.

– Ты в порядке? Как ты вообще себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Нервничаю, – комментирует она и отворачивается к окну. – А вдруг что не так, вдруг что-то неожиданное, что тогда делать? – спрашивает она, прикусив губу.

– Все будет хорошо, – успокаиваю я ее. – Я зайду с тобой, если ты не возражаешь. Чтобы тебе было спокойнее.

Элли задумывается над моим предложением, и ее лицо кривится.

– Ты всегда можешь выставить меня за дверь, если почувствуешь себя неуютно, – добавляю я.

– Шарлотта Коберн! – Элли вызывают в кабинет. Мы обе встаем.

К нам подходит молодая женщина и сообщает, что ее зовут Эмили и она ассистентка врача. Она ведет нас в кабинет, где Элли измеряют температуру, проверяют давление и взвешивают.

Эмили внимательно просматривает заполненные Элли бумаги и указывает на выразительное пустое место под строчкой «История семейных заболеваний». В ответ Элли только смущенно смотрит в пол, избегая пытливого взгляда медработницы. Я сочувственно похлопываю Элли по руке.

– К сожалению, в нашем семейном древе множество пробелов. Я не знала своих родителей, так что Шарлотта ничего не может сказать о своей наследственности.

Элли облегченно вздыхает, а я улыбаюсь Эмили. Та в ответ жмет плечами.

– Вы не единственная, кто ничего не знает о своих родственниках. Ничего страшного. Мы спрашиваем на случай, если есть какие-то наследственные заболевания, которые могут осложнить ход беременности.

И она начинает объяснять, как проходит ультразвуковое обследование, говорит, что процедура будет абсолютно безболезненной, а затем велит Элли надеть одноразовый халат. Заметно, что девочка очень волнуется. Ее взгляд беспорядочно скачет по всей комнате – от аппарата УЗИ к гинекологическому креслу, а затем к образовательным плакатам про деторождение на стене.

Элли начинает переодеваться в халат, и я открываю журнал. Она взбирается на гинекологическое кресло, и теперь ее ноги широко разведены в стороны, а голые пятки беспокойно дергаются в ногодержателях. И мое поведение сейчас не слишком отличается – я нервно стучу ногой по полу.

В кабинет входит женщина, которая представляется Джессикой.

– Сегодня я буду делать тебе ультразвуковую диагностику, – сообщает она, пролистывает бумаги и поднимает взгляд на Элли. – Сначала мы проверим сердце и амниотическую оболочку, посмотрим, как развивается плод и определим срок беременности. Ну что ж, начнем. Обычно нет необходимости делать ультразвуковое исследование вагинально – зонд будет прикасаться только к коже на животе. Это совсем не больно, но гель, который мы используем для исследования, холодный, так что не пугайся.

Джессика старается сделать все, чтобы Элли почувствовала себя комфортно. Спрашивает ее о школе и планах на будущее и в принципе старается поддерживать беседу в непринужденной манере. Я прислушиваюсь к их беседе, выискивая несоответствия с тем, что Элли рассказывала мне раньше. Джессика задает несколько вопросов и мне – раз уж я будущая «бабушка», но сосредоточиться мне трудно.

Об этом редко предупреждают заранее, но если при поверхностном ультразвуковом исследовании не удастся обнаружить сердцебиение, то исследование придется провести вагинально. Если и в этом случае экран аппарата УЗИ останется черным и пустым, значит, либо беременность длится меньший срок, чем ты полагала, либо у тебя развилась анэмбриональная беременность, что в итоге приведет к выкидышу. Раздумывая об этом, я начинаю притопывать ногой громче. Это привлекает внимание Джессики. Ее карие глаза лучатся добротой, и она тепло мне улыбается.