— Джон прав, — произнес он. — Я смогу написать необходимую программу. Если мы будем использовать разрывные снаряды со шрапнельной начинкой, ксенобианам не поздоровится. — Он недобро усмехнулся и пояснил в основном для Херберта: — Зоной тотального поражения стандартных разрывных боеприпасов, при подрыве в воздухе, является сфера диаметром в пятьсот метров. Это с лихвой компенсирует мелкие погрешности вычислений. К тому же мы можем применить два типа зарядов — обычный и обедненной, на тот случай, если цель окажется слишком близко, чтобы самим не пострадать от разлета шрапнели…

* * *

…Выводя БМК на зыбкую границу дымовой завесы, Иван действовал четко и осмысленно.

Ксенобиане действительно извлекли уроки из собственных поражений — три черных призрака уже исчезли из зоны видимости, справедливо опасаясь возможности разделить участь двух сбитых кораблей, горящих на опушке леса. Но лейтенант, сбродив скорость, настойчиво провоцировал их на залп, приказав Насте прекратить огонь, временно игнорируя разбегающиеся в стороны фигурки инопланетных бойцов — ими можно заняться позже, благо шквал тонких игл не оставлял на броне БМК даже царапин.

— Второй, приготовиться к залпу!

— Готов, — раздался краткий ответ Херберта. Иван коснулся переключателя, одновременно резко увеличив скорость машины.

Из коротких пусковых труб, расположенных под углом к горизонту, внезапно вырвались пять ослепительных зарядов — они взмыли в небеса, разбрызгивая горячечные искры, и начали падать по пологой дуге…

Это были ложные тепловые цели, обычно применяющиеся для защиты от самонаводящихся ракет, но сейчас они выполняли иную, несвойственную им функцию: их тепловое излучение подсветило БМК в инфракрасном диапазоне, давая чужим возможность «увидеть» противника.

Расчет лейтенанта оправдался.

Пилоты черных кораблей наконец зафиксировали цель — смутное, едва различимое тепловое пятно, стремительно движущееся на границе дымовой завесы, которое окружали яркие, непонятные для них объекты.

В следующий миг последовал залп.

Лазерные разряды наискось ударили из поднебесья, сжигая медленно падающие тепловые ловушки, вонзаясь в землю, поджигая пожухлую прошлогоднюю траву, но бесноватый огненный смерч не достиг истинной цели. Иван резко затормозил, БМК юзом развернуло на тонком слое маскирующей почвы, так, что в рытвинах обнажилось бетонное основание космодромной плиты; одновременно с этим внутри отсеков раздался отчетливый визг сервомоторов, и башенное орудие вдруг разрядилось длинной тактовой очередью.

В ответ высоко в небесах раздался оглушительный грохот, похожий на звук рвущегося картона. Лозин не видел, куда попали снаряды, но отчетливо представлял, как сизые облачка разрывов опоясали корабль противника, проламывая его обшивку сотнями стальных шариков, и, словно в подтверждение его мысли, в небе внезапно появилось черное облако, в котором разум с внутренней дрожью распознал падающие обломки чужеродного корабля…

…Мелкие фрагменты обшивки были похожи на черные хлопья медленно падающего снега, а само облако обломков разительно напоминало огромную стаю ворон, которые по осени кружат над убранными полями…

Это наваждение длилось лишь миг, но память запечатлела ирреальную картину на всю жизнь, будто время замерло на несколько секунд, а потом сорвалось в прежнем бешеном темпе, возвращая разум в реальность…

— Внимание, снимаю сенсорную защиту! — резанул по нервам доклад Херберта.

Все шло по плану.

Страшная карусель продолжалась: из-под прикрытия тающей дымовой завесы вырвалась боевая машина Зотова и, отхаркиваясь короткими очередями в разрозненные группы Чужих, стремительно понеслась по полю. Сверху вновь ударили лазерные лучи, но теперь взгляд лейтенанта отчетливо различил всего лишь три рубиново-красных шнура, которые гнались по пятам БМК, вспахивая землю уродливыми дымящимися полосами. В голове успела промелькнуть мысль, что огонь ведет только один корабль ксенобиан, и тут же по вычисленным координатам с ревом разрядились пусковые установки зенитно-ракетных комплексов его машины.

На этот раз рой черных обломков уже не вызвал замешательства, все нереальные чувства отхлынули, освобождая разум, лишь звонкое торжество победы на миг коснулось рассудка и тут же ушло — вокруг гремел бой, обзорные экраны показывали мечущихся по полю ксенобианских бойцов, а приближающиеся здания выталкивали навстречу десятки новых противников…

От ритмичного грохота автоматических орудий в ушах стоял звон, разрывные снаряды перепахивали тонкий слой почвы, расшвыривая в стороны мертвые тела Чужих, откуда-то вновь ударил красный шнур когерентного света, и машина Зотова, резко притормозив, вдруг окуталась клубящимся облаком ракетного запуска…

* * *

На поверку первая фаза операции длилась всего пятнадцать минут, но в этом отрезке времени спрессовалось столько событий, что начало схватки уже казалось далеким полузабытым прошлым…

Две боевые машины космодесанта, завершив очередной круг по перепаханному разрывами полю, сошлись недалеко от площадки, где рядом с «мигами» горели так и не получившие возможности взлететь корабли ксенобиан.

— Настя, на место водителя, живо! — Иван встал, отстегивая страховочные ремни. — Передай управление огнем автоматике!

— Иду.

По внешнему каналу связи пришел рапорт Херберта. Джон также покидал орудийную башню, чтобы занять место за центральным пультом управления второй БМК.

— Поле зачищено, я спускаюсь.

— В темпе! — подстегнул его Лозин и тут же добавил: — Джон, если кораблей ксенобиан окажется слишком много, не геройствуйте, уходите вслед за нами в бункера. За Настю отвечаешь головой, понял?

— Не волнуйся.

В этот момент она сама появилась в дверях отсека управления.

Всего на миг их взгляды соприкоснулись, оба понимали, что нет времени на проявление чувств, и Настя, занимая место водителя БМК, успела лишь шепнуть ему:

— Береги себя…

* * *

В десантном отсеке по-прежнему горел предупреждающий красный свет. Фигуры бойцов в фототропной броне казались смутными тенями, притаившимися у распахнутого кормового люка.

В преддверии дерзкой операции Ивану пришлось принимать трудные решения. Если первая фаза разработанного плана не вызывала сомнений, то последующие стадии, связанные со спуском под землю и зачисткой бункеров от чужаков, потребовали от Лозина отбросить все личное и мыслить не категориями чувств, а критериями целесообразности.

Настя и Херберт не были готовы к непредсказуемым схваткам, они не обладали необходимыми навыками боя и в теснине бункеров автоматически стали бы обузой для штурмовых групп. В то же время кто-то должен был остаться в боевых машинах, на случай, если Чужие вызовут подмогу с островов.

Выбор кандидатов был невелик, и Иван скрепя сердце принял решение: наверху остаются Настя и Джон.