За полчаса до начала премьеры Фран заехала за мной, но на этот раз с шофером. На мой вопросительный взгляд баронесса поморщилась и с досадой вздохнула.

– Статусное мероприятие, милочка. Иногда приходится соблюдать приличия и этикет. Садись, поехали.

Здание театра находилось на одной из площадей Эрхельма, величественное, с круглым куполом, колоннами и мраморным крыльцом. Окна, обрамленные лепниной, ярко сияли огнями, и по широким ступенькам поднимались гости. Конечно, роскошные туалеты, драгоценности, все как и полагается. Наш мобиль остановился на несколько минут, выпуская нас, и отъехал на специальную стоянку. Франсин, подхватив меня под руку и обмахиваясь веером из павлиньих перьев, неторопливо начала подниматься к распахнутым дверям.

– Здесь соберется весь цвет света и полусвета, – негромко начала просвещать Франсин. – Кстати, хорошая возможность изучить всех и, если надо, завести полезные знакомства в высшем круге. К некоторым ключевым фигурам легко подобраться через их жен, – усмехнулась баронесса, покосившись на меня.

– Расскажешь? – живо заинтересовалась я, поглядывая на проходивших мимо лордов и леди и замечая точно такие же осторожные взгляды на меня.

– Доберемся до ложи, – кивнула Франсин.

Мы зашли в роскошный холл, украшенный позолотой, хрустальными светильниками и люстрой, зеркалами и картинами на какие-то, видимо, сюжеты из постановок. Откуда-то лилась тихая приятная музыка, иногда доносился приглушенный смех, гости раскланивались, здоровались, в общем, как на любом светском мероприятии. Франсин тоже величественно кивала знакомым, кому-то улыбалась, кого-то окидывала всего лишь небрежным взглядом. Я помалкивала, видя, что Фран не торопится представлять меня, а потом и сама баронесса пояснила вполголоса:

– Те, кто в самом деле интересен, могут потом зайти к нам в ложу, или мы к ним зайдем. А сейчас нечего размениваться.

Лестница наверх уходила изящным завитком вдоль стены, покрытая зеленой ковровой дорожкой и с мраморными перилами. Мы поднялись по ней и зашли в коридор, где находились двери в ложи. Фран остановилась около одной из таких, и ее перед нами услужливо распахнул лакей, почтительно склонившись.

– Баронесса, рады видеть вас, – поздоровался он.

– Нам фрукты и немного сока, любезный, – распорядилась Франсин и зашла, я за ней.

Ложа представляла собой довольно просторное помещение с бортиком, обитым бархатом, в ней стояли несколько удобных кресел и столик. Имелись и шторы, тоже бархатные, сейчас они были открыты, подхваченные с двух сторон витыми золотыми шнурами с кистями.

– Ну а теперь слушай. – Фран уселась в кресло и обвела пристальным взглядом открывшийся простор театра.

Высота бортика позволяла видеть и сцену, и другие ложи, и сиденья внизу для публики попроще.

– Вон королевская ложа. – Фран махнула сложенным веером в сторону закрытых шторок с гербом. – Ее величество иногда посещает подобные мероприятия, но не так чтобы часто. Вон там – достопочтенная леди Лаура Левуаз, заведует благотворительностью, покровительствует трем приютам Эрхельма. Девочки оттуда выходят с очень хорошими рекомендациями. Хочешь заручиться поддержкой прессы – сначала подружись с ней. Ее муж, Жан Левуаз, держит печатную империю, «Вестник Эрхельма» и журнал «Женский мир» выходят из его типографии. Ну и всякие газеты помельче рангом тоже с его ведома и разрешения.

Я посмотрела на худую даму с сурово поджатыми губами, высокой прической и весьма целомудренным платьем из лиловой тафты. Рядом с ней сидели несколько леди, но я поставила себе мысленную галочку. Газеты и журналы – это хорошо, я уже видела эту прессу, но там имелась лишь колонка объявлений на последней странице. А ведь можно заказывать им рекламу…

– Далее, вдовствующая графиня Эмили де Фрадетт, – продолжила ликбез Франсин, указав на другую ложу. – Глава гильдии банкиров и владелец центрального банка Эрхельма, Мариотт Жерве, смотрит ей в рот и советуется во всем. – Баронесса хихикнула. – Ты не смотри, что она такая пухлощекая улыбчивая пышечка, этой даме палец в рот не клади. Откусит по самое плечо, хватка у нее акулья. Магия защитная, оранжевого уровня, леди лично ставит охранки на все отделения, так что брат на нее буквально молится богине.

Оранжевый – это серьезно, это значит, что большинство стихийной атакующей магии защита этой маленькой круглолицей леди выдержит без всякого труда. Тоже поставим мысленную галочку, если все выгорит, возможно, мне придется как-то исхитриться и спрятать мой альтернативный источник дохода от Армана. Франсин назвала еще несколько имен, а потом вдруг случилось неожиданное. Тяжелая занавесь на королевской ложе дернулась и плавно поехала вбок, открывая помещение, и я оторопело уставилась на двух женщин и мужчину, сидевшего чуть в глубине, позади них. Рядом тихо присвистнула Франсин.

– Ты жутко везучая, Вив, ее величество с графиней все же решили посетить сегодняшнее мероприятие, – вполголоса произнесла она с легкой насмешкой. – Еще и принц Себастьян явился, хотя он уж точно не завсегдатай светских мероприятий.

Я же изо всех сил постаралась сохранить чуть рассеянное выражение лица, лениво обмахиваясь веером и не пялясь откровенно на ложу, хотя очень хотелось. Ну как же, впервые в жизни вижу так близко особу королевской крови! Сесилия выглядела так же, как на записях, красивое личико с пухлыми, капризными губами, рыжие волосы убраны в замысловатую прическу с маленькой диадемой, кружевной с блестками веер, платье из красного бархата с довольно смелым декольте и колье с рубинами. Ее величество о чем-то оживленно переговаривалась с графиней, то и дело наклоняясь к ней и улыбаясь, взгляд Сесилии лениво скользил по гостям, ни на ком не задерживаясь. Ауриния всего несколько мгновений смотрела на меня, едва заметно кивнула, дав понять, что узнала, и я ответила таким же жестом, мазнув взглядом словно невзначай по сидевшему в глубине Себастьяну. Он скрестил руки на груди и положил ногу на ногу, максимально закрывшись от всех, лицо хранило непроницаемое выражение, и смотрел принц куда-то в сторону.

Больше мы с Фран не успели ничего обсудить: одновременно начал мягко гаснуть свет, и лакей принес нам фрукты и сок. Представление началось. Я увлеклась, хотя особо не считала себя театралкой, но тут… Магия превращала обычный спектакль почти в кино, декорации, созданные опытными магами-иллюзионистами, выглядели как живые, деревья шелестели листьями, фонтаны журчали водой, в окошках домов уютно желтел свет. Шел настоящий снег – по крайней мере, на сцене оставались наметенные небольшие сугробы, – ветер развевал одежды и плащи, в общем, максимальная реалистичность. Пока в какой-то момент я вдруг не ощутила чье-то слишком пристальное внимание. Оно отвлекало и раздражало, я нахмурилась, досадуя на то, что в театре слишком темно, чтобы понять, кто же это так откровенно пялится на меня.

А вот тут помогла Фран.

– Как интере-эсно, милочка, а принц Себастьян откровенно тебя разглядывает, – раздался около моего уха ехидный голос. – До сих пор он не был замечен в столь пристальном интересе к особам женского пола!