– Эй! – кричит она через несколько минут, высунув голову из двери. – Мне только что написала моя подруга Диллон. Она приехала вчера вечером и хочет встретиться. Ее парень тоже здесь. Я могу позвать их с нами?

– Конечно, давай.

Мой телефон начинает жужжать, и я закрываю YouTube, чтобы открыть новое сообщение.

Тут же выскакивает фотография, вызывая у меня громкий стон. Придурок прислал мне фотку подарочного дилдо в стиле «Мой маленький пони» – ярко-розовой хреновины с разноцветными блестками на ручке.

Потом я пишу Грейс.

В ответ она присылает улыбающийся смайлик. Предательница.

– Я готова.

Я поднимаю голову и… клянусь, забываю, как дышать. Элли следует задуматься, может, ей стоит бросить актерскую карьеру и стать художником-гримером – она способна полностью преобразить свое лицо. Когда я только привык к ее образу соседской девчонки, с минимумом косметики и блеском для губ, она вдруг заявилась в «Малоун» с густо подведенными глазами и кроваво-красными пухлыми губами, ожившей эротической мечтой любого мужчины.

Сегодня она соединила эти два образа и создала новый – естественность с легкой примесью гламура. Помада натурального цвета, блестящие золотые тени и тушь, из-за которой ее ресницы кажутся невообразимо длинными.

– Как я выгляжу? – Элли упирается рукой в бедро и встает в соблазнительную позу.

– Невероятно сексуально.

Я соскакиваю с кровати, приближаюсь к ней и, притянув к себе, наклоняюсь, чтобы быстро поцеловать ее. В нос ударяет аромат ее духов. Я делаю глубокий вдох, пытаясь разгадать этот запах. Клубника? Манго? Розы? Не знаю, что в нем, но он действует на меня как магнит.

– Что такое?

Я с удивлением вижу, как она хмурится, глядя на меня.

– В смысле?

Она хмурится еще сильнее.

– Ты как-то странно на меня смотрел.

Да? А я даже не понял этого.

– Прости, наверное, просто задумался.

Я улыбаюсь беззаботной улыбкой, изо всех сил стараясь не обращать внимания на охвативший меня непонятный трепет.

И на забавные мурашки, пробежавшие вдоль позвоночника.

И на то, как в груди стало одновременно и тесно, и легко, что озадачивает меня не меньше, чем таинственный запах Элли.

Сглотнув, я заставляю себя забыть об этом парадоксе и выхожу из комнаты вслед за ее сексуальной попкой.

Элли

Я очень нервничаю из-за того, как отреагирует Бо Максвелл на то, что мы с Дином появимся вместе, но, как оказалось, напрасно. Бо даже бровью не ведет, когда Дин представляет меня как лучшую подругу девушки Джи. Может, его смутила такая длинная фраза? Как бы то ни было, он, кажется, просто рад уже тому, что мы смогли выбраться в клуб.

Сестра Бо Джоанна тоже очень рада нашему появлению и тут же принимается обнимать Дина.

– Ди Лаурентис! Слава богу, вы пришли! Ты даже представить себе не можешь, как близко я была к убийству своего идиота братца!

– Не, ты не стала бы меня убивать, – широко улыбается Бо. – Ты любишь своего младшего брата и знаешь это.

Джоанна показывает ему средний палец, но тоже улыбается. Она такая же красивая, как и Бо: высокая, статная, с сияющими голубыми глазами и темными волосами, уложенными в короткий боб. Дин рассказал мне, что сейчас она играет небольшую роль в одном из бродвейских мюзиклов, и это первое, о чем я спрашиваю ее, когда мы входим в клуб, миновав очередь. В прямом смысле слова, потому что Дину достаточно было сказать что-то на ухо вышибале, и бархатный канат волшебным образом поднимается перед нами.

Внутри нас слепит свет стробоскопов и оглушает музыка. Нам с Джоанной приходится орать, чтобы продолжить разговор. Бо и Дина, шедших перед нами, тут же проглатывает оголтелая толпа.

– Мы потеряли мальчиков, – кричу я на ухо Джоанне.

Она качает головой и показывает на спиральную лестницу слева от нас. Парни поднимаются по ступенькам. Дин оглядывается через плечо, находит нас в толпе и жестом показывает следовать за ними.

Оказывается, что эта лестница ведет в ВИП-зону. Мы поднимаемся как раз в тот момент, когда Дин обращается к здоровенному вышибале у ограждения.

– Дин Хейворд, – кричит он. – Тони меня знает.

Вышибала касается крошечного блютус-устройства в своем ухе. Его губы шевелятся, но я не могу разобрать слов. Секунду спустя наша компания проходит через очередной бархатный канат.

К счастью, здесь музыка играет тише, и мне больше не нужно кричать как банши.

– Дин Хейворд? – насмешливо спрашиваю я. – Вторая часть фамилии нам больше не нужна?

Дин обнимает меня одной рукой, и пряный запах его лосьона после бритья опьяняет и вызывает мурашки.

– Ди Лаурентис лучше срабатывает в загородных клубах и на благотворительных мероприятиях. Фамилия Хейворд открывает двери по большей части на Манхэттене.

И я могу лично в этом убедиться. Нас не только пустили в ВИП-ложу, но и дали большой столик у кованых перил, откуда открывается вид на танцпол. Я вытаскиваю телефон, чтобы проверить, писала ли мне Диллон. Так и есть, они с ее парнем скоро приедут. Я отвечаю ей, чтобы они сразу же поднимались наверх, а потом вслушиваюсь в разговор возле меня.

Джоанна дразнит своего брата из-за девушки по имени Сабрина, но он настаивает на том, что они расстались, и это, похоже, немного огорчает его сестру.

– Какой же ты дурачок. Серьезно, Бо-Бо, тебе нужен кто-то типа нее, чтобы держать тебя в узде.

Дин по-прежнему обнимает меня рукой, поэтому я не могу не чувствовать, как он напрягается. Я смотрю на его неподвижное лицо и легонько сжимаю его бедро.

– Ты в порядке?

– О, не обращай на него внимания, милая, – усмехнувшись, говорит Бо. – Когда речь заходит о Сабрине, он всегда такой. По-моему, он все еще не может прийти в себя из-за того, что она отшила его сразу же, как они перепихнулись.

Меня не удивляет, что Дин переспал с этой девушкой, кем бы она ни была. Удивительно другое – я не испытываю ни капли ревности.

То же самое было и во время дороги. Разговоры Дина о «тихих оргазмах», о его бывших любовницах ничуть не расстраивали меня, не было ничего похожего на то, что я испытала, когда увидела их с Пенелопой в «Малоун». Но в этот раз я не чувствовала никакой угрозы. Наверное, потому что все они были для него воспоминаниями, а не тенями настоящего, которые в любой момент могли вмешаться в наши отношения. Не уверена насчет причины, но мне нравится это странное и неожиданное доверие, которое я к нему испытываю.