Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ведь могу надеяться, что ты, как мой целитель, сохранишь это в тайне? — вполне серьёзно спросил Дон. Видимо, он слишком устал, чтобы прямо сейчас устранять непрошеного свидетеля.
— Разумеется, — только и смогла ответить Ависар. Ей бы и в голову не пришло кому-то от этом рассказывать.
Дон удовлетворённо хмыкнул, натянул на голову капюшон, закутался в плащ и снова уснул.
Ависар вздрогнула от неожиданности, когда на плечо ей легла рука. Это оказался Арн, до сих пор сидевший где-то на краю площадки и вглядывавшийся в темноту.
— Иди, поспи, — предложил он, — я за ними присмотрю.
Ависар вдруг почувствовала, что очень устала. Да и находиться рядом с Доном ей сейчас было невыносимо. Она кивнула, отдала Арну тряпку и ушла спать. До восхода солнца оставался час-другой. Выспаться, конечно, не выйдет, но немного вздремнуть можно. Ависар затрясло — скорее от пережитого ужаса, чем от холода, ведь ночь была тёплой. Долго не раздумывая, целительница легла рядом с Маираном. Тот, не просыпаясь, прикрыл её краем своего одеяла. Рядом с Маираном было тепло, уютно и привычно, как в те далёкие времена, когда они впервые отправились в Путь. Тогда всё было просто и понятно и казалось, что Маиран сможет защитить её от всего плохого, что есть в этом мире. Ависар уткнулась лицом в спину Маирану и почти тут же провалилась в тяжёлую дрёму, полную не самых приятных видений.
***
Дона преследовали кошмары — липкие, как болезненный пот, навязчивые как какая-нибудь дурацкая песенка из тех, что застревают в голове на целые недели, мучительные, как головная боль. То он убегал от Ирлиша по бесконечному лабиринту улочек Лиркона, а ноги не слушались. То, забегая в подвал в поисках укрытия, оказывался в до боли знакомой комнатушке, увешанной зловещего вида инструментами. Тогда человек в сиреневом медленно поворачивался от жаровни, сжимая в руках нож, увиденный Доном лишь однажды, но впечатавшийся в память не хуже, чем клеймо впечатывается в кожу. Не в силах убежать, Дон вроде бы просыпался от собственного крика, проклиная Ависар за то, что разбередила старые воспоминания и вновь оказывался на улицах — на этот раз на улицах Ре-Дон-Гона. И убегал от Ирлиша, но почему-то вместе с Ирлишем. То ли Ирлишей в этом сне было два, то ли, может быть, один, только разный. Дон бежал изо всех сил, но убежать не мог, а дорогу преграждали другие знакомые лица из кошмарных воспоминаний — страхолюд с печальным лицом смиренного монаха, человек с добродушной улыбкой, но холодными, жгучими глазами. Дон пытался отмахнуться от них и в руки ему падал отрубленный мизинец Ирлиша. Из пальца текла кровь — больше, чем могло бы поместиться в целом человеке и Дон захлёбывался в этой крови, не в силах выплыть, и натыкался на руку Наяны, хватался за неё, но она, вместо того, чтобы спасти, тянула его на дно. Дон пытался проснуться и оказывался лицом к лицу со всклокоченным рыжеволосым убивцем с безумным взглядом. Тогда, несколько лет назад, Дон сдался — и остался жив. Но сейчас он не мог ни пошевелиться, ни заговорить — лишь стоять и чувствовать, как утекает Жизнь и смотреть, как лицо рыжеволосого расплывается в довольной ухмылке. В глазах темнело и вот Дон опять в каком-то полутёмном помещении, связан по рукам и ногам и толстяк в чёрном изучает его с холодным интересом. Ленивым движением он срывает с головы Дона повязку — и торжествующе улыбается. Волна ужаса накрывает всё существо Дона. Где-то вне зоны его видимости щёлкают огромные ножницы, должно быть, кромсают повязку на части, а вместе с ней и надежду на благополучное завершение дела.
Дона вырвала из кошмаров рука, настойчиво трясущая за плечо. Реальность оказалась ненамного лучше — голова раскалывалась на части, всё болело, в горле страшно пересохло. Больше всего на свете хотелось спать — но без сновидений. Дон даже не открыл глаз.
— Проснись, — настойчиво позвал чей-то голос. Арн. Ну конечно, кто же ещё.
— Иди к чёрту! — Дон не был уверен, что у него получилось вложить в слова звук, но Арн поймёт.
— Мне нужна твоя помощь и у нас очень мало времени, — Арн не собирался отставать.
— Я хочу спать, — Дон попытался оттолкнуть руку Арна. Ну конечно, скалу сдвинуть легче, особенно когда ты — маг Земли. Зато Дон снова провалился в сон.
— Проснись, — снова потряс его Арн, безжалостно вырывая его из объятий Морфея.
— Если ты сейчас же от меня не отстанешь, — Дон попробовал перейти к угрозам, — то я всем расскажу, кто ты такой на самом деле.
— Если ты сейчас умрёшь, то уже никому ничего не расскажешь, — угроза Арна не тронула. А вот смерть — это веский повод проснуться.
— С чего бы мне умирать? — Дон с трудом приоткрыл один глаз.
— Ты заболел, — объяснил Арн. — Утром ты не встанешь.
— Судя по всему, утро уже на носу, — Дон оценил светлеющее небо.
— И ты уже не можешь встать, — это была истинная правда. — Я могу тебе помочь. Но ты должен смотреть мне в глаза. Давай, у нас очень мало времени.
Дон со стоном разлепил веки. Хорошо, что солнце ещё не встало, а то бы голова лопнула от света. Арн провёл руками вокруг головы и боль немного стихла. Потом Арн схватил Дона за одежду на груди и без видимых усилий посадил. Дон думал, что упадёт обратно, но Арн держал крепко. Какие-то немыслимые жесты тонкой подвижной руки, щелчок пальцами — и Дон с ужасом понял, что не может моргать. Да и голову повернуть было теперь невероятно сложно. Арн приблизился. Теперь всё, что видел Дон — глаза Арна. Хищные, кошачьи глаза, только зрачки по какому-то недоразумению человеческие, круглые, а не вытянутые. Этот безжалостный взгляд будто выжигал нутро. Хотелось, сбежать, закрыться, но Арн держал крепко — ни моргнуть, ни отвернуться, ни упасть. Дон даже успел подумать, что умереть — не такая уж плохая альтернатива такому лечению и тут Арн его отпустил. Даже не бросил, а аккуратно положил на землю.
— Всё, — бесцветным голосом
