А она сама… Что ж ей не впервой жертвовать собой…

— Не разрывайте связь! — продолжала требовать Лирана истерически.

Она чувствовала, что Повелитель Зимы готов наплевать на всё и на всех ради странной девчонки, которую Эрм назвал Принцессой.

— Мари, не смей! Слышишь, не смей! — кричал Инэй.

Но та сделала шаг к жрице. Рука задрожала, готовая коснуться старухи Флоры.

Мари думала о доме. Обо всех переменах, которые ее стараниями произошли в Зимнем Дворце. Отец не отменит новые порядки, а значит, всё было не зря. Жаль только не доведется снова обнять Далилу и Ноя. С Тиссой хоть недавно встречались…

— Мари! Посмотри на меня! Сейчас же!

Она подчинилась. Потому что хотела еще раз увидеть отца. Встретиться взглядом с синими глазами. В последний раз. Она сделала это и разглядела в них безысходность.

— Мари не делай этого! Иначе я разорву связь, и никто никуда не вернется!

В висках застучало от возмущения. Отец подпишет смертный приговор всем? Серьезно?!

— Это не пустая угроза, Мари.

Она поняла. Прекрасно поняла.

— Но ты убьешь себя и других! — вскричала осуждающе.

— А ты убьешь мать! Она не переживет, если потеряет тебя. Снова!

— Как и тебя! — Мари расплакалась. Будто маленькая.

Теперь и ее захлестнула волна отчаянья. Такого, что хоть вой.

— С потерей меня она справится, поверь, — Инэй смотрел на дочь умоляюще. — Я уже полгода в большом мире. Она привыкнет. Но ты… Ты для нее всё! Однажды она чуть не убила себя. Когда считала, что ты погибла в Эзре. Мое присутствие не имело значение. Только горе потери.

— Знаю, — прошептала Мари горестно. — Фабьен говорил Вирту. В том воспоминании…

Она всхлипула. Громко и отчаянно. Представила лицо Весты. Круги под глазами, вертикальную морщинку на переносице, становящуюся всё глубже.

Отец ведь прав. Мари столько раз видела, как светлели изумрудные глаза, когда мать и дочь оставались наедине! Святые небеса! Мари, как наяву, почувствовала, будто лба касаются теплые губы. Если она уйдет с жрицей, обречет Весту на кошмар.

— Мари, поклянись, что ни за что не станешь приемницей Флоры! — взмолился Инэй.

— Но…

— Считай, что это моё последнее желание!

Прозвучало жестоко. Очень жестоко.

Слёзы побежали по щекам сильнее.

— Поклянись, Мари! Твоя судьба не между мирами! Поклянись!

В синих глазах было столько мольбы, что она не выдержала.

— Клянусь, — прошептала горько и спрятала руки за спиной, чтобы жрица не расчитывала на касание. — Клянусь, что не дам Флоре согласия.

В небе загрохотало, но Мари всё равно расслышала проклятья старухи. Услышла, однако не взглянула на нее. Смотрела только на улыбающегося отца. А его лицо меркло. Медленно, но верно. Магия действовала, перенося собравшихся у алтаря стихийников куда-то в другое место. В другие места. В разные.

На мгновенье Мари ощутила жгучее желание встретиться взглядом с Эрмом, чтобы проститься и с ним, если он не окажется среди двух счастливчиков. Но не посмела. Не посмела отнять эти последние секунды у отца.

А в самом конце почудился лес. Летний лес. Или не почудился.

Быть может, именно туда переместились двое счастливчиков. В лес мира стихийников…

****

— Не-е-ет!

Мари проснулась в спальне Зимнего Дворца, захлебываясь от рыданий. Как же хотелось, чтобы всё увиденное оказалось сном. Ведь это такое счастье: открыть глаза и осознать, что кошмар остался за чертой, а в реальности ничего ужасного не произошло. Только новый день, наполненный светом и надеждой.

Увы, нынче не тот случай.

Всё правда. Флора сумела вмешаться и не пустить стихийников домой. Троих из пяти.

Кого? Святые небеса, кого она отправила в большой мир? Кого превратила в игрушку?!

Мари боялась об этом думать. А слёзы лились и лились…

— Не понимаю, — говорил Грэм пятнадцать минут спустя, пока Мари продолжала горестно всхлипывать. — Почему не работает?

Он держал в руках путеводитель и приказывал отыскать то Яна, то Инэя, то остальных, но магическая вещица не подчинялась. Стрелка и не думала куда бы то ни было указывать.

— Может, они пока не совсем принадлежат нашему миру? Поэтому… поэтому…

— А может никто не вернулся!

Нареченный наставник посмотрел строго.

— Кто-то вернулся. Непременно.

— Или они мертвы.

— Мари! — он постучал ладонью по столу. — Прекращай нагнетать. Никто не умер. И не умрет. Вот что: вы же с Виттом и мальчишкой Темом переместились в лес. Верно? И ты видела лес во сне. Вдруг их притянуло в то же самое место. Может, там грань тоньше. Давай проверим.

Мари кивнула. Она сомневалась, что нареченный наставник прав. Но это хоть какой-то план. Всё лучше, чем сидеть во Дворце и сходить с ума.

…Они отправились в дорогу. Сначала через «Путь Королей» в замок городовика, затем на лошадях в лес. Мари крепко сжимала поводья и молчала. Не плакала и то ладно.

Грэм сначала ее не тревожил, но потом не сдержался.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты бы предпочла, чтобы вернулись Инэй и Ян, а не кто-то другой. Но это не делает тебя чудовищем. Это естественное желание. Лирану я бы лично засунул в гроб, из которого ее выкрала Флора. Марле я искренне сочувствую, но она и сама не раз говорила, что прожила жизнь. А стражник…

— Замолчи! Сейчас же!

Нервы Мари сдали. Она не желала слышать, что Эрм не заслуживает спасения.

Грэм не ошибся, она только и думала о том, кто же миновал грань. Если вообще миновал. Думала и осознавала, что жаждет видеть троих. Но вернутся в лучшем случае двое.

— Я тоже надеюсь, что это будет не Лирана, — проговорила Мари после паузы, пока кони резво сказали по тракту. Захотелось немного сгладить грубость. — Но дело не только в этом. Флора предложила мне сделку. Она могла отпустить всех, если б… если б…

Она рассказала всё. О сути предложения жрицы, требовании отца и принятом решении.

— Я подчинилась. Подчинилась и дала клятву, — выдохнула Мари, с трудом сдерживая новую порцию слёз.

— И правильно сделала, — отрезал Грэм. — Даже не смей сомневаться, Мари. Родители не пережили бы такую жертву. Особенно мать. Инэй всё правильно сказал.

— Но…

— Знаю, ты всегда хочешь всё исправить. Любой ценой. Но ты не всесильна, девочка. Смирись, — Грэм огляделся, хмурясь. — Кажется, здесь. Да-да, я помню эти опаленные молнией деревья. Дальше в лес. Пешком, иначе лошади поранятся о сучья. Минут через пять будет поляна, где я вас нашел в прошлый раз.