краю, прямо-таки тянуло. Но я заставила свои ноги остановиться и наконец посмотрела в глаза Лили Ноулз.

Она стояла посреди лужайки, кеды утопали в холодной траве. Ей было лет двадцать; узкое лицо, которое я видела на рождественской фотографии, повзрослело, но изменилось мало, хотя вживую – а была ли она живой? – выглядело еще красивее. Джинсы и куртка защитного цвета болтались на ней, как чужие, наверное, она сильно похудела. Белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам, развевались на ветру.

– Наконец ты пришла, – сказала Лили.

Ее голос казался потусторонним, похожим на эхо. Но я знала, что это ее настоящий голос, доносящийся из того места, где она находится теперь.

Поначалу я совсем не испугалась. Просто стояла на лужайке и смотрела на Лили Ноулз, из-за которой и пришла сюда. Она была первопричиной всех моих действий, хотя раньше я даже не знала о ее существовании.

– Ты умерла, – сказала я ей.

Лили, ненастоящая, неживая, пожала плечами – как делала ее сестра. И как стала делать я сама: Может, то, что ты говоришь, интересно, а может, и нет.

– Все умирают, – ответила она своим похожим на эхо голосом.

– Почему ты до сих пор здесь?

– Жду Бет, и она это знает.

– Расскажи мне почему. – Я смотрела на серийную убийцу и понятия не имела, сколько у меня осталось времени. – Пожалуйста, расскажи мне почему.

– Нет никаких «почему», – сказала Лили. – Есть только то, что случилось. Только то, что я сделала.

Я покачала головой. Должно быть что-то еще. Иначе ничего не сходится.

Налетел порыв резкого, холодного ветра, и Лили протянула руку. Она стояла в нескольких футах от меня, вне пределов досягаемости, но, глядя на эту руку, я почувствовала, как в сердце заползает страх. Нет, к этой руке я ни за что не прикоснусь.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Ты пришла сюда не просто так, – сказала Лили.

– Неправда.

– Правда.

Ее рука, повисшая в воздухе, одновременно влекла и отталкивала меня, как океан над обрывом. Меня тянуло шагнуть вперед, но я понимала, что не хочу этого.

– Пойдем со мной, – сказала Лили.

– Нет.

– Слишком поздно. Ты уже здесь.

Я понимала, что должна бежать, но не могла. И застонала от ужаса, когда попыталась заставить свои ноги сдвинуться с места, но они меня не послушались.

– Нет, – повторила я.

– Пойдем со мной. – В этот раз это было шипение, резкое и яростное, а потом Лили схватила меня за руку.

Я не двигалась и не видела ее движения. Но она дотянулась до меня, и ее пальцы оказались холодными и твердыми, как бетон или кость. Они сдавливали мою ладонь.

– Пожалуйста, – взмолилась я, объятая страхом. Она медленно потащила меня по траве. – Пожалуйста, Лили. Куда мы идем?

– Вот зачем ты пришла. – Я не могла вырваться; она крепко держала меня и тащила к обрыву над океаном. – Я иду туда, а ты со мной.

Я закричала, по крайней мере попыталась. Не знаю, вырвался ли из моего горла хоть какой-то звук или все происходило только в моей голове. Но я открыла рот и изо всех сил попыталась закричать.

Я сопротивлялась. Я в самом деле боролась. Но в конечном счете поняла то, что всегда знала Бет: если Лили чего-то хочет, остановить ее невозможно. Она брала все, что хотела. А теперь забирает меня.

Лили подтащила меня к краю обрыва. Носки моих кедов повисли над пропастью, и я посмотрела вниз. Обрыв не был отвесным; там виднелись выступы, кусты и камни. А далеко внизу – скалистый берег и океан, волны которого подбирались к подножию утеса. Начинался прилив.

– Красиво, правда? – спросила Лили.

Я снова закричала.

Но она крепко держала меня, и ее ледяной холод передавался мне. Сопротивляться было бесполезно.

Я хотела попросить Лили не убивать меня, но задохнулась.

Ее голос звучал в моем ухе, ласковый, как голос любовника.

– Пойдем, – сказала она. И потянула за собой вниз.

Глава 42

Март 1978

БЕТ

Снег выпал накануне ночью, и влажные кристаллы на лужайке постепенно таяли. В мокрых кедах, с замерзшими ногами Бет повернула ключ в замке и вошла внутрь.

Было три часа ночи. С того дня, как ее оправдали, Бет почти неделю пряталась в мотеле, избегая репортеров, разбивших лагерь перед домом Гриров. Благодаря Рэнсому она сидела в одиночестве в обшарпанной комнатушке, спала, иногда смотрела телевизор. Думала.

В конце концов богатым соседям надоело, они вызвали полицию, и журналисты ретировались. В любом случае снимать было нечего – никакого душещипательного возвращения домой не наблюдалось. В газетах день за днем мелькали все те же заголовки:

ПРЕДПОЛАГАЕМАЯ ЛЕДИ КИЛЛЕР ОСВОБОЖДЕНА!

БЕТ ГРИР НЕ ПРИЗНАЛАСЬ!

ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР: ОРЕГОНСКИЙ ГОРОДОК В ШОКЕ!

Как было отмечено в одной из передовиц, «независимо от того, кто хладнокровно застрелил этих мужчин, Бет Грир или кто-то другой, результат один: убийца на свободе и ходит по нашим улицам».

Сегодня, когда в Арлен-Хайтс снова стало тихо, Бет попросила Рэнсома высадить ее на улице недалеко от дома, чтобы никто не видел ее возвращения. В джинсах, старом темном свитере и шерстяном пальто, с собранными в хвост волосами. Через плечо – сумка с вещами. Глаза не накрашены, красная шаль и помада давно остались в прошлом.

Молча проскользнув в дом, она заперла за собой дверь.

Внутри было холодно. Пахло сыростью. Бет прошла в гостиную, и первое, на чем остановился ее взгляд, – еще до того, как она поставила сумку, – был винный бар. Она смотрела на ряды сверкающих бутылок. На маленький холодильник с охлажденным вином и льдом. Она буквально чувствовала, как холодная водка проскальзывает в горло, чувствовала утонченный вкус красного вина. Теперь это все в ее распоряжении.

Она вышла из тюрьмы. Она может пить. Или бросить пить и начать новую жизнь. Может делать все, что пожелает.

Сверху донесся звук воды, льющейся из крана, потом шаги.

Бет закрыла глаза. Она этого ждала. Все эти дни, скрываясь в мотеле, она знала, что это произойдет. Время пришло.

Потянуло сквозняком, словно где-то открыли дверь или разбили окно. Не обращая внимания на то, что наверху течет вода, Бет открыла глаза и прошла на кухню. И остановилась в дверях, ошеломленно глядя перед собой. Кровь. Тело.

Джулиан.

Ее не было дома, когда он погиб, она этого не видела. Не чувствовала сквозняка, не видела крови. Значит, это не воспоминания. Они с Марианой вернулись домой только после отъезда бригады уборщиков, которую нанял Рэнсом, хотя после этого ей всегда казалось, что в кухне