дело. Мы все для вас расследовали. Вы можете сказать материковой полиции, что все выяснили сами; мы поддержим вас в этом. Они будут так впечатлены вашей работой. Вы можете представить, какие статьи о вас напишут? Вы раскрыли убийство и кражу подарков на два миллиона долларов!

– Ух ты, самый лучший полицейский, – говорит ма.

– Самый лучший, номер один! – говорит старшая тетя, поднимая вверх большой палец.

– О да, я скажу всем своим друзьям по «Ватсапп»: «Ух, повезло, что у нас такая отличная полиция», – поддакивает вторая тетя.

– Ну и герой, – хмыкает четвертая тетя.

Он разрывается, это видно любому, между неправдоподобностью ситуации и желанием поверить в то, что мы говорим. Он хочет поверить в это так сильно. Знает, что влип по уши, что облажался сверх всякой меры.

Лучше всего придерживаться мысли решить все, пока большие парни с материка не пришли и не захватили власть.

Затем Морин, бухгалтер экстраординарного уровня, вступает в игру и произносит то, что склоняет шерифа на нашу сторону раз и навсегда:

– Я помогу вам с бумажной работой.

Эпилог

Я делаю глубокий вдох и открываю двери в димсам-ресторан. Раздается какофония мандаринского, кантонского, хоккиен и других китайских диалектов, которые я не могу определить. У стойки регистрации хозяина уже обступили толпы крикливых тетушек и дядюшек, спрашивающих о своих столиках.

– Уф, – выдыхаю я. Не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть к шуму воскресных димсам-ресторанов. Сильная рука находит мою и успокаивающе сжимает.

– Я голоден, – говорит Нейтан, ухмыляясь. – Не могу дождаться.

– Ха, – слабо смеюсь я. Я все еще наполовину уверена, что однажды он поймет, что моя семья – это сумасшедший бедлам, и решит, что без меня ему будет лучше. Но нет, останавливаю я себя, нет, ему повезло, что у него есть я. А мне повезло с ним. Мы созданы друг для друга. Я улыбаюсь ему, и на этот раз моя улыбка менее нервная.

– Пойдем, у них уже есть столик.

Мы пробираемся сквозь толпу в главный зал.

– Мэдди! – кричит кто-то сквозь шум, и я оглядываюсь, видя маму и четвертую тетю, размахивающих руками, как будто они одни из тех танцующих надувных фигур возле автосалонов.

– Сюда! Сюда! – кричат они снова, хотя я уже помахала рукой в знак приветствия, и мы идем к ним. Моя семья.

– Ох, наконец-то вы приехали, – говорит ма, вставая и обнимая Нейтана.

Она щиплет мою щеку, будто мне всего два года.

Мы приветствуем остальных моих тетушек, и все они улыбаются и начинают накладывать еду на наши тарелки.

– Йо, ешьте!

– Ешьте, ешьте!

В течение нескольких минут мы молчим, поглощая вкусные Сиу Май и Хар Гоу, приготовленные на пару.

– Ты выглядишь здоровой, Мэдди, – говорит старшая тетя на китайском.

– Да, действительно, – отвечает Нейтан.

В отличие от моего, его китайский безупречен. Это еще одна причина, по которой ма и мои тети его обожают.

– Правда? Мне кажется, ты выглядишь немного усталой, дорогая, – говорит ма, прежде чем четвертая тетя, очевидно, пинает ее под столом.

– Помнишь, ты должна поддерживать меня? – четвертая тетя шепчет достаточно громко, чтобы быть услышанной, несмотря на гул ресторана.

Ма кивает и снова поворачивается ко мне.

– Ах да, я была неправа. Ты не выглядишь усталой. Ты выглядишь сияющей, очень хорошо накормленной, совсем не такой, как когда я видела тебя в последний раз. – И все же, когда улыбается, видно, что она изо всех сил пытается скрыть свою печаль.

Я протягиваю ей руку.

– Ма, – мягко говорю я. – Я вижу тебя буквально каждый день. Ты точно знаешь, как я выгляжу. – И это правда. Она появляется в моей квартире первым делом каждое утро с заначкой домашней еды, и чаще всего я ужинаю у нее дома. Это не так уж плохо: моя квартира находится на Бродвее, в одном квартале от азиатского супермаркета, в который она ходит. Хороший повод, чтобы заглянуть. И, как бы мне ни было неприятно это признавать, мне нравится видеть маму каждый день. Это сделало переезд гораздо менее тяжелым для нас обеих.

– Айя, твоя мама просто скучает по тебе, – поясняет вторая тетя без обиняков.

– Знаю, я тоже скучаю, – говорю я, сжимая руку мамы.

– Мне не нравится вся эта современная штука, когда молодые женщины живут самостоятельно, – ворчит старшая тетя.

– Да, это очень опасно, – соглашается вторая тетя.

Они стали еще больше раздражать после того, как начали соглашаться друг с другом.

– Да, Нейтан, это все твоя вина. Мэдди уехала из моего дома из-за тебя, – говорит ма.

– Стоп, почему я? – восклицает Нейтан, поднимая руки и выглядя невероятно очаровательно.

– Может быть, чтобы ты мог заниматься сексом, – ворчит ма по-английски.

– Ма! – я делаю извиняющуюся гримасу, но Нейтан только качает головой с беззвучным смехом. Я имею в виду, она не ошибается, но все же.

– Все в порядке, я очень современная, – добавляет ма, переходя обратно на китайский.

– С каких пор? – бормочет четвертая тетя.

– Я настолько современна, что мне даже все равно, выйдешь ты замуж или нет, лишь бы ты родила мне внуков.

– Ма, – стону я. Но Нейтан выглядит далеко не испуганным.

Он смеется, и его глаза искрятся, когда он наблюдает за моим общением с семьей.

– Ты закончила меня смущать? Потому что мне действительно есть что тебе показать, – говорю я.

Ма машет мне рукой, чтобы я продолжала, и я роюсь в своей сумке, после чего достаю глянцевый журнал, который кладу на середину стола.

На мгновение старшая тетя и мама оглядываются в поисках своих очков для чтения. Затем они все склоняются вперед к журналу и прищуриваются.

– «Свадьбы Марты Стюарт»… о боже, – говорит четвертая тетя. – Нет! Правда? Мы там?

Я им улыбаюсь.

– Да, правда. На двадцатой странице. На трех страницах с фотографиями всего: торта, твоих платьев, потрясающего макияжа.

– Самого отеля, – добавляет Нейтан. – Мэдди все прекрасно запечатела. – Он улыбается мне, и мое сердце трепещет. Оно всегда трепещет от этой улыбки.

Мои мама и тети радостно визжат и болтают, перелистывая страницы, на которых изображена свадьба Жаклин и Морин.

– Ух, торт такой, такой красивый, – говорит вторая тетя.

Старшая тетя улыбается ей:

– И невесты выглядят очень красивыми.

Ма радуется сквозь слезы.

– Смотри, название нашего бизнеса там. – И точно, под большим заголовком есть список, в котором четко указано название нашей семейной компании. А ниже надпись: «Фотосъемка Мэделин Чен».

Я больше не являюсь частью бизнеса моей семьи. Мы связаны друг с другом, и я всегда направляю клиентов к ним и наоборот,