Гейрмунн посмотрел в противоположный угол, где стоял Крок. Тот снял доспехи и тунику, собравшись биться голым по пояс. Крок неистово тряс головой и рубил воздух, прочерчивая мечом быстрые длинные дуги и разогревая суставы рук.

Бирна тоже следила за его движениями, потом сказала Гейрмунну:

– Хочу, чтобы ты исполнил мою просьбу.

– Назови ее.

Бирна снова взглянула на Крока:

– Вырви это кольцо у него из носа.

Гейрмунн засмеялся, потом вспомнил, как однажды Бирна высказалась о воинах, которые сражаются ради собственной гордости. Крок наверняка из таких.

– У каждого будет три щита, – сказала Эйвор, стоявшая в середине квадрата. – Бьетесь до тех пор, пока один не получит смертельную рану. Каждый из присутствующих воинов примет исход поединка. Если кто-то оспорит исход или вмешается, отвечать придется жизнью. Согласны?

– Согласен, – ответил Гейрмунн.

Взяв у Шальги первый щит, он пошел к Эйвор и Кроку, сжимая в руке меч.

– Согласен, – сказал Крок, переминаясь с ноги на ногу.

Эйвор посмотрела на обоих. Казалось, на Гейрмунне ее взгляд задержался несколько дольше.

– Тогда начинайте без промедления.

Выпад Крока был быстрым и свирепым. Гейрмунн выставил щит, однако удар едва не свалил его с ног, отдавшись во всем теле. Воины, стоявшие по границам квадрата, закричали. Одни поддерживали Гейрмунна, другие – его противника. Гейрмунн не мог разделить их голоса, которые сливались в общий гул.

Крок атаковал снова, но на этот раз, отразив его удар, Гейрмунн нанес свой. Они кружились, делая выпады и отступая, снова схватываясь и снова отступая. Каждый искал уязвимые места у противника. Очень скоро щит Гейрмунна затрещал, угрожая развалиться. Гейрмунн махнул рукой, останавливая поединок, и подошел к Шальги за вторым щитом. С проломленным щитом недолго и руку потерять. Глядя на него, Крок презрительно плюнул.

Когда поединок возобновился, удары датчанина сделались еще напористее. Крок трижды атаковал. Гейрмунн сумел увернуться от четвертого удара и проломил верхнюю часть его щита у самого умбона. Датчанин остановил поединок и пошел за другим щитом.

После возвращения Крока Гейрмунн решил сменить тактику. Вместо принятия удара на щит он отпрыгнул в сторону. Меч датчанина рассек воздух, а сам он, увлекаемый силой собственного выпада, едва не потерял равновесие. Гейрмунн поспешил воспользоваться моментом и полоснуть Кроку по шее, но тот успел загородиться щитом и пригнуться.

После этого Крок стал осмотрительнее. Вскоре и второй щит Гейрмунна расщепился. По его лицу катился пот, воздух обжигал легкие. Ноги пока сохраняли силу, но руки были сплошь в царапинах. Меч заметно потяжелел. Отправляясь за последним щитом, Гейрмунн с беспокойством думал, что устал раньше противника. Товарищи смотрели на него и разделяли его опасения.

– Адская Шкура, если у тебя есть замысел, не вижу причин его скрывать, – шепнул Рафн.

– Я тоже, – ответил Гейрмунн, ощущая во рту привкус железа.

– А у тебя есть замысел? – спросил Шальги, подавая ему третий щит.

– Ты еще успеешь вырвать кольцо из его носа, – сказала Бирна.

Гейрмунн хотел засмеяться, но ему было не до смеха. Жаль, что он не сможет исполнить просьбу Бирны. Это был бы ощутимый удар по гордости Крока. И вдруг до Гейрмунна дошло: а ведь есть другие способы ущемить гордость противника. И тем самым ослабить его.

– Смейтесь над ним, – сказал Адским Шкурам Гейрмунн.

– Смеяться? – переспросил Стейнольфур.

Гейрмунну было некогда объяснять. Он повернулся к Кроку, показывая куда больше уверенности и силы, чем было на самом деле.

– Скажи-ка мне, навозная куча, – начал Гейрмунн, двигаясь на противника, – сколько воинов ты потерял, пытаясь меня убить?

Датчанин взревел.

– Надеюсь, к своим побочным детям ты относишься лучше, чем к воинам твоего отряда.

– Замолчи! – крикнул Крок.

– А твои мелкие кучки дерьма столь же уродливы и трусливы, как ты?

Адские Шкуры громко засмеялись. К ним присоединилось несколько воинов из отряда Эйвор. Крок огляделся по сторонам, потом взмахнул мечом, но выпад был безрассудным. Гейрмунн просто отошел в сторону.

– Скажи нам, навозная куча, – продолжал Гейрмунн, – ты видел из окна питейного заведения, как топор Бирны размозжил голову лжекузнецу? В отличие от тебя, в той голове оказались мозги.

Крок с ревом атаковал снова и снова, ярясь все пуще. Теперь Гейрмунн наносил удары не мечом, а словами. Он бил по гордости датчанина. К удивлению Гейрмунна, его замысел удавался.

– Как звали ту несчастную? – спросил Гейрмунн. – Она теперь не в Валгалле, и это твоя вина. Ты был настолько глуп, что послал ее умирать безоружной.

Крок невольно оглянулся на своих.

– Уйми словесную мочу и сражайся! – заорал он, брызгая слюной. – Я зубами разорву тебе глотку!

Крок снова ударил со всей силы и снова промахнулся. Лезвие его меча взметнуло пучок срезанной травы.

– А ты видел, как монахи убивали твоих воинов? – спросил Гейрмунн.

Он кружил возле Крока, держась вне досягаемости и выискивая удачный момент для удара. Такая тактика не казалась Гейрмунну достойной, но в отличие от Крока он сражался не ради гордости.

– Знаешь, мы за стеной смеялись над тобой. Даже христиане смеялись над тобой.

Крок ревел, как разъяренный бык. Отшвырнув щит, он сжал меч обеими руками.

– Подумай, – говорил ему Гейрмунн. – Твое имя вызывает у монахов смех.

Крок в слепой, безумной ярости кинулся на него. Гейрмунн едва сумел увернуться, но получил рану в руку.

– Хальфдан узнает об этом, – сказал Гейрмунн и тоже отбросил щит. – Он узнает, что ты был дураком не только для датчан, но и для христиан. Таким тебя и запомнят.

– Замолчи!

Выпучив налитые кровью глаза, Крок бросился на него. И тут Гейрмунн увидел свой шанс.

Он проворно отскочил, затем повернулся и вонзил меч датчанину в бок, толкая рукоять обеими руками и чувствуя, как клинок прорывает слои плоти в голой груди Крока, а потом выходит из спины. Датчанин Крок попятился, затем изумленно взглянул на свою грудь и рухнул на колени, зайдясь кровавым кашлем.

Меч выпал из рук Крока и со звоном ударился о землю, это видели и слышали все. Воины трех сторон замерли, ожидая дальнейших действий Гейрмунна, но он думал только об Аслефе. Не хотел он отправлять в Валгаллу убийцу своего друга, но ради мира с оставшимися воинами Крока жестом подозвал одного из них.

Тот поспешил к своему командиру и вложил ему в руку меч. Изо рта Крока струилась кровавая пена, покрывая кольцо в носу. Голова запрокинулась. Сообщник Крока помог ему опуститься на землю, но полностью уложить не мог – мешало острие меча Гейрмунна. Голова Крока склонилась набок, и вскоре он покинул мир живых.