Наша миссия – выражать их стремления к социальной трансформации через большую справедливость»[604]. Правда, необходимо отметить, что данный демарш находил весьма слабое подтверждение в социальном облике членов ЦСД, приведенном выше, особенно по части непривилегированных категорий. К тому же вступление ЦСД в СФД привело к большей интеграции социальных демократов в правоцентристское большинство и размежеванию с социалистами. Данное обстоятельство позволяет утверждать о завершении правого разворота христианской демократии и позиционировании ЦСД как правоцентристской партии не только стратегически, но и на электоральном уровне. Тем не менее, ответственные руководители социальных демократов, например А. Дилижан, периодически продолжали озвучивать иллюзии относительно сближения с социалистами или создания с ними социал-демократической партии[605].

Итоги парламентских выборов 1978 г. продемонстрировали победу правящего большинства. Но в то же время они закрепили разделение страны на четыре блока (голлисты, жискардисты, социалисты и коммунисты), что свидетельствовало о крахе президентской идеи «управлять из центра». У В. Жискар д’Эстена было большинство в стране, но не было большинства в парламенте. Объединив правый центр в рамках СФД, Жискар упустил левый центр, который остался верен социалистам.

23-24 апреля 1978 г. состоялся политический совет ЦСД. Рассматривалось два варианта руководства партией ввиду назначения Ж. Леканюэ председателем СФД: созыв внеочередного съезда для выборов нового председателя, определение одного из вице-председателей как рупора движения вместо Ж. Леканюэ. Политический совет выбрал второе решение. Ж. Леканюэ, оставаясь председателем СФД, передал часть своих полномочий председателя ЦСД Б. Стази (официальный рупор) и А. Дилижану (генеральный секретарь), чтобы сосредоточиться на организационном становлении СФД. Было отмечено, что ЦСД будет «левым крылом» СФД и будет олицетворять левый центр, поддерживая правительство и президента[606].

Однако в жискардистских кругах создание СФД как избирательного картеля мыслилось как первый шаг на пути к формированию более тесной федерации партий. На национальном конвенте СФД в июле 1978 г. генеральный секретарь федерации М. Пентон попытался придать новый импульс интеграции партий, поддерживавших президента. В своем выступлении он подчеркнул два урока прошедших парламентских выборов: победа Жискара как арбитра, предложившего «правильный выбор» для страны, и хороший счет СФД. По его мнению, теперь СФД должен проделать путь от простого «избирательного пакта» к «федерации партий». На съезде были созданы специальные комиссии исследований и рабочие группы по подготовке предложений в различных вопросах политики[607].

Такая постановка вопроса вызвала некоторые опасения (доктринальные и стратегические) со стороны руководства ЦСД. Не случайно в октябре 1978 г. А. Дилижан подчеркивал: «Большинство французов являются социально, а не либерально настроенными. Правительство еще не преуспело в определении своей социальной политики с большим социальным проектом, направленном на полное уважение людей и семьи». Эта же идея прослеживалась в докладе Р. Партра об экономической ситуации, сделанном на политическом совете ЦСД 7 октября 1978 г., в котором выражалась поддержка правительственной политики, но проскальзывала сдержанность по отношению к либеральным мероприятиям Р. Барра[608].

Последнее имело под собой серьезные основания. Начиная с 1978 г. в экономической политике правительства можно отметить явно выраженный «либеральный поворот», выразившийся в освобождении промышленных цен, повышении ряда тарифов на услуги, стимулировании экономической активности, то есть свертывании различных форм государственного регулирования. «Программа Блуа», обнародованная Р. Барром в январе 1978 г., помимо продолжения политики социальных гарантий, призвана была поддержать покупательную способность населения, то есть не допустить дальнейшего роста безработицы и инфляции. В этом ключе социальные демократы сделались своего рода гарантами продолжения и сохранения активной социальной политики, что нашло отражение в некоторых технических мерах правительства: учреждении дополнительных семейных пособий, децентрализации (весьма слабой, но дававшей местным коллективам дополнительные финансовые средства для обустройства территории), экологических мероприятиях, планах профессиональной подготовки молодежи, повышении заработных плат. Правительство фактически простилось с идеей достижения полной занятости, признав необратимый характер роста безработицы. Одновременно была начата структурная перестройка промышленности и стимулирование развития новых технологий.

В 1978 г. в политическую декларацию СФД под давлением социальных демократов было внесено требование социальной справедливости (которое, правда, диссонировало с требованием восстановления основных экономических равновесий, внесенного республиканцами)[609]. Выбор Б. Стази как разработчика доклада по проблеме занятости (представлен на обсуждение в СФД в феврале 1979 г.) отражал влияние социальных демократов в этой области.

Установив хорошие отношения с Р. Барром, социальные демократы в целом поддерживали его политику. Но эта «дружба» с Барром влекла за собой дальнейший поворот христианской демократии к либерализму. Он прослеживается как в деятельности министров-членов ЦСД после 1978 г. (например, Р. Монори), так и в серии публикаций. Можно заметить, что ЦСД постепенно становится на четко выраженные позиции социального либерализма. Поддерживая либерализацию цен, осуществленную правительством Р. Барра, Ш. Давиль отмечал ее позитивные эффекты: «Прежде всего, дать возможность наиболее передовым предприятиям развиваться через конкуренцию в ущерб менее способным, и восстановить таким образом их маржу самофинансирования и их собственные фонды. Затем дать потребителям, благодаря постоянному сопоставлению спроса и предложения, лучший продукт или лучшую услугу по равной цене, без искусственного повышения стоимости жизни. Наконец, посредством этого воздействия на торговую борьбу подготовить наших производителей к международным рынкам». В такой политике акцент должен быть сделан на развитие «здоровых предприятий» в регионах, когда единственным критерием остается рентабельность и стабильность рабочих мест[610]. В дискурсе ЦСД уделяется больше внимание ценностям, близким к жискардизму: безопасность граждан, защита окружающей среды, экология. Социальные демократы в этот период по-прежнему активно реагируют на политику в области занятости или регулирования роста цен. Но в то же время повседневные нужды отодвигают на второй план размышления о природе режима V Республики, критику биполярности и разделения страны на правый и левый блоки[611].

ЦСД активно поддерживал европейскую политику Жискара. Но в 1979 г. список СФД на выборах в Европейский парламент ведет С. Вей, а не Ж. Леканюэ, отстраненный от него по желанию Жискара[612]. Сам Жискар так писал по этому поводу в своих мемуарах: «Дискуссия была по-человечески деликатной. Очевидно, что Жан Леканюэ, председатель движения, хотел вести список. Но он был изолирован в своем желании. Большинство руководителей во главе с Мишелем Понятовским рекомендовали символическую личность, далекую от знаменитой дискуссии генерала де Голля и Жана Леканюэ о Европе в 1965 году, которая символизировала бы обновление. Они сменяли друг друга около меня, чтобы побудить поддержать выбор в пользу Симоны Вей»[613].

27-28 января 1979 г. состоялся политический совет партии, посвященный предстоящим выборам в Европейский парламент. Накануне совета членам партии были разосланы анкеты с целью выявить их мнение относительно европейской интеграции. Большинство опрошенных высказались за отдельный список ЦСД. Однако под давлением руководства СФД было решено сформировать общий список конфедерации, что было поддержано 62 % членов совета. При этом