данным) составила 5,37 % (1 508 000 голосов), то есть четверть всех голосов федерации. Но большее количество мандатов ЦСД получил на юго-востоке и востоке страны, а также в Эльзасе[595].

Результаты парламентских выборов явили собой новую электоральную реальность для центристов. Цель, заявленная руководителями ЦСД во время учредительного съезда, состояла в том, чтобы за короткий срок привлечь на свою сторону т. н. «промежуточные слои» – независимых рабочих, кадры, инженеров, служащих. Однако действительность оказалась несколько иной. Стратегия Ж. Леканюэ по интеграции в большинство не только привязала социальных демократов к жискаровской политике, но и фактически лишала автономного существования. Более того, как показали результаты выборов, оказалось невозможным на данный момент преодолеть стагнацию электорального влияния центристов. В 1978 г. руководители партии оценивали ее численность в 30 тыс. человек. ЦСД имел 35 депутатов в Национальном собрании, 56 – в Сенате, 62 мэров крупных городов с числом жителей свыше 30 тыс. Социальный состав партии состоял из 75 % саларье, 39 % рабочих, служащих и «средних кадров». В конфессиональном плане в партии насчитывалось 47 % католиков[596].

Согласно опросу, реализованному СОФРЕС накануне выборов, электорат ЦСД давал следующую картину. Во-первых, выделим четкие дифференциации относительно социально-экономической политики: 78 % избирателей ЦСД предпочитали безопасность изменению, 34 % поддерживали национализацию банков, 22 % считали установление СМИГ в 2400 фр. одной из главных мер борьбы с неравенством, 52 % считали французские нравы слишком либеральными, но 44 % считали, что легализация аборта улучшила положение женщины, 68 % высказывались за продолжение европейского строительства, 72 % полагали, что внешняя политика В. Жискар д’Эстена вписывается в деголлевскую линию на национальную независимость, наконец, 73 % были хорошего мнения о политике США в мире. Из этого опроса следовало, что избиратели ЦСД сдержанно оценивали либеральную политику президента, делая акцент на социальные проблемы, вызванные реформами, но также сдержанно относились к инициативам Союза левых сил. Зато ощутимой выглядела поддержка внешней политики Жискара и выражение симпатий в отношении США. Их общий настрой оставался весьма консервативным, что следовало также из конфессиональной принадлежности избирателей.

Во-вторых, ЦСД, несомненно, был светской партией. Снижение влияния католических настроений отражало общий процесс секуляризации французского общества. Из 100 опрошенных избирателей ЦСД 43 % называли себя практикующими католиками, 11 % практикующими католиками от случая к случаю, 41 % не соблюдали религиозных обрядов, 2 % принадлежали к другой религии, 3 % были вовсе неверующими. Таким образом, было бы неверным называть ЦСД, как ранее МРП, католической партией. Хотя французский историк Ф.-Ж. Дрейфюс называет социальных демократов «партией католического и сельского электората»[597], это не означает полного тождества. Поскольку на селе традиционно сильно влияние религии, чем в городе. Крестьянин вполне мог быть правоверным католиком и консерватором, но отнюдь не всегда клерикалом и реакционером. Другой исследователь – П. ван Кемсеке – считает, что ЦСД не был клерикальной партией, хотя его отношения с церковью были хорошими, и партия, видимо, пользовалась ее поддержкой на местах. Но при этом большинство католиков не голосовали за ЦСД: в 1978 г. только 18 %, тогда как за ОПР 54 %, за социалистов 15 %[598].

В-третьих, электорат социальных демократов давал значительный плюрализм в плане восприятия других политических культур. 2 % избирателей ЦСД симпатизировали умеренным левым, 52 % симпатизировали центру, 33 % умеренным правым, 10 % правым, 1 % крайне правым. Партийные симпатии разделились следующим образом. 10 % избирателей ЦСД предпочитали ФСП, 16 % Движение левых радикалов (МРЖ) и правых радикалов, 53 % избирателей предпочитали РП, 16 % предпочитали голлистов[599]. Как отметил социолог Ж. Жаффре, комментируя данные опроса,13 % избирателей, симпатизирующих ЦСД и радикалам, предпочитали формулу существующего большинства, 51 % высказывались за его расширение в сторону социалистов, а 23 % за создание коалиции между СФД и ФСП[600]. Иными словами, избиратели социальных демократов продолжали балансировать между правым и левым центром в зависимости от политической конъюнктуры.

В 1979 г. другая анкета французских социологов К. Исмаль и Р. Кейроля, распространенная среди участников съезда СФД, в том числе делегатов от ЦСД, показала более детальную картину. 32 % делегатов от ЦСД признавали, что их доходы составляют более 10000 фр. в месяц. 47 % представителей ЦСД имели высшее образование. Данные показатели свидетельствовали о некотором росте «элитарности» социальных демократов. 55 % делегатов ЦСД заявили о себе как о практикующих католиках. Можно отметить «феминизацию» ЦСД сравнительно с «Демократическим центром» (19 % против 12 % в прежние годы, из которых 27 % составляли домохозяйки и 9 % пенсионерки). Возрастная структура была подобной структуре «Демократического центра» с небольшими изменениями: примерно равный процент молодежи до 35 лет (17 %), рост числа лиц в возрасте более 55 лет (38 % против 34 %).

Социо-профессиональный состав делегатов ЦСД также свидетельствовал об «обуржуазивании» партии. Снижается количество рабочих (до 2 %) и крестьян (также до 2 %), равно как и число служащих (до 4 %), представителей смежных профессий и учителей (до 17 %), число глав предприятий (до 7 %, особенно в сфере торговли и ремесленничества). Зато растет число представителей либеральных профессий (с 7 % до 14 %), высших кадров и профессуры (с 19 до 30 %). В целом они составляют 44 % делегатов съезда против 26 % во времена «Демократического центра». Но в то же время группа высших кадров включает меньше половины (47 %) саларье частного сектора, значительное число функционеров (29 %) и профессуры (24 %), что сближает ЦСД с социалистами[601].

Эту картину можно дополнить комментариями П. ван Кемсеке, который отметил, что большинство социальных демократов имеют высшее образование и занимают высокие социальные позиции в отличие от МРП. Также отсутствует прямая связь с профсоюзами ФДКТ и ФКХТ, что было присуще МРП и в меньшей степени «Демократическому центру», хотя отмечены контакты с Национальным советом французского патроната, Всеобщей конфедерацией мелких и средних предприятий[602].

Исходя из данных упомянутого опроса, 58 % членов ЦСД по-прежнему позиционировали себя в левом центре. Не случайно ЦСД в момент своего основания говорит о своей принадлежности к левому центру и в обосновании такого позиционирования выдвигает на первый план две основы своей программы: социальную справедливость и свободу. Но словам Ж. Барро, речь в данном случае шла о «подлинном демократическом и социальном центризме, сконцентрированным на глубинных целях трансформации общества, близком к реформистскому социализму»[603]. Стремление быть в левом центре нашло выражение в дебатах на учредительном съезде в Лионе, когда прозвучал лозунг стать «левым народным крылом большинства», и когда Ж. Леканюэ в заключительной речи апеллировал к народным слоям общества. «Мы не представляем самые привилегированные социальные категории, – говорил он. – Мы представляем независимых и наемных рабочих. Это центральный избирательный корпус, из которого мы вышли, то есть рабочие, крестьяне, мелкие торговцы, кадры, мелкие промышленники, либеральные профессии, все те, кто живет своим трудом, своими горестями и своими усилиями (…).