– Тут что-то вроде кают-компании, – сказал Максим. – Тыпоходи, посмотри, тут есть на что посмотреть.

– А экипаж? – спросил Гай.

– Никого нет. Ни живых, ни мертвых. Нижние отсекизалиты водой. По-моему, они все там…

Гай с удивлением посмотрел на него. Максим отвернулся, лицоу него было озабоченное.

– Должен тебе сказать, – проговорил он, – это, кажется,хорошо, что мы до Империи не долетели. Ты посмотри, посмотри…

Он подсел к приемнику и принялся крутить верньеры, а Гайогляделся, не зная, с чего начать, потом подошел к стене и стал смотретьразвешенные фотографии. Некоторое время он никак не мог понять, что это заснимки. Потом сообразил: рентгенограммы. На него смотрели смутные, все как одиноскаленные черепа. На каждом снимке была неразборчивая надпись, словно кто-тоставил автографы. Члены экипажа? Знаменитости какие-нибудь?… Гай пожал плечами.Дядюшка Каан, может быть, что-нибудь и разобрал бы здесь, а мы – люди простые…

В дальнем углу он увидел большой красочный плакат, красивыйплакат, в три краски… правда, плесенью тронулся… На плакате было синее море, изморя выходил, наступив одной ногой на черный берег, оранжевый красавец внезнакомой форме, очень мускулистый и с непропорционально маленькой головой,состоящей наполовину из мощной шеи. В одной руке богатырь сжимал свиток снепонятной надписью, а другой – вонзал в сушу пылающий факел. От пламени факелазанимался пожаром какой-то город, в огне корчились гнусного вида уродцы, и ещедюжина уродцев окарачь разбегалась в стороны. В верхней части плаката былочто-то написано большими оранжевыми буквами. Буквы были знакомые, наши, нослова из них складывались совершенно непроизносимые.

Чем дольше Гай смотрел на плакат, тем меньше плакат емунравился. Он почему-то вспомнил плакат в казарме: тем изображался черныйорел-гвардеец (тоже с очень маленькой головой и могучими мышцами), смелоотстригающий гигантскими ножницами голову гнусному оранжевому змею,высунувшемуся из моря. На лезвиях ножниц было, помнится, написано: на одном –«Боевая Гвардия», на другом – «Наша славная армия». «Ага, – сказал про себяГай, в последний раз бросая взгляд на плакат. – Это мы еще посмотрим… Посмотриммы еще, кто кого прижгет, массаракш!» Он отвернулся от плаката и остолбенел.

С изящной лакированной полки глядело на него стекляннымиглазами знакомое лицо, квадратное, с русой челкой над бровями, с приметнымшрамом на правой щека… Ротмистр Пудураш, национальный герой, командир роты вБригаде Мертвых-но-Незабвенный, потопитель одиннадцати белых субмарин, погибшийв неравном бою. Его портрет, увенчанный букетом бессмертника, висел в каждойказарме, его бюст красовался на каждом плацу… а голова его, ссохшаяся, с желтоймертвой кожей была почему-то здесь. Гай отступил. Да, это самая настоящаяголова. А вон еще голова – незнакомое острое лицо… И еще голова… и еще…

– Мак! – сказал Гай. – Ты видел?

– Да, – сказал Максим.

– Это головы! – сказал Гай. – Настоящие головы…

– Посмотри альбомы на столе, – сказал Максим.

Гай с трудом оторвал взгляд от жуткой коллекции, повернулсяи нерешительно подошел к столу. Приемник что-то кричал на незнакомом языке,раздавалась музыка, тарахтели разряды, и снова кто-то говорил – вкрадчиво,бархатным значительным голосом…

Гай наугад взял один из альбомов и откинул твердую,оклеенную кожей обложку. Портрет. Странное длинное лицо с пушистымибакенбардами, свисающими со щек на плечи, волосы надо лбом выбриты, носкрючком, разрез глаз непривычный. Неприятное лицо, невозможно представить егосебе улыбающимся. Незнакомый мундир, какие-то значки или медали в два ряда… Нуи тип… Наверное, какая-нибудь шишка. Гай перекинул страницу. Тот же тип вкомпании с другими типами на мостике белой субмарины, по-прежнему угрюмый, хотяостальные скалят зубы. На заднем плане, не в фокусе, – что-то вроде набережной,какие-то незнакомые постройки, мутные силуэты не то пальм, не то кактусов…Следующая страница. У Гая захватило дух: горящий «дракон» со свернутой набокбашней, из открытого люка свисает тело гвардейца-танкиста, и еще два тела, однона другом, в сторонке, а над ними, расставив ноги, все тот же тип – спистолетом в опущенной руке, в шапке, похожей на остроконечный колпак. Дым от«дракона» густой, черный, но места знакомые – этот самый берег, песчаный пляж идюны позади… Гай весь напрягся, переворачивая страницу, и не зря. Толпамутантов, человек двадцать, все голые, целая куча уродов, стянутых однойверевкой. Несколько деловитых пиратов в колпаках, с дымящими факелами, а сбокуопять этот тип – что-то, видимо, приказывает, протянув правую руку, а леваярука лежит на рукоятке кортика. До чего же жуткие эти уроды, смотреть страшно… Нодальше пошло еще страшнее.

Та же куча мутантов, но уже сгоревшая. Тип – поодаль, нюхаетцветочек, беседует с другим типом, повернувшись к трупам спиной…

Огромное дерево в лесу, сплошь увешанное телами. Висят ктоза руки, кто за ноги, и уже не уроды – на одном клетчатый комбинезонвоспитуемого, на другом черная куртка гвардейца.

Горящая улица, женщина с младенцем валяется на мостовой…

Старик, привязанный к столбу. Лицо искажено, кричит,зажмурившись. Тип тут как тут – с озабоченным видом проверяет медицинскийшприц…

Потом опять повешенные, горящие, сгоревшие, мутанты,воспитуемые, гвардейцы, рыбаки, крестьяне, мужчины, женщины, старики, детишки…целый пляж детишек и тип на корточках за тяжелым пулеметом, здесь он улыбается…панорамный снимок: линия пляжа, на дюнах – четыре танка, все горят, на переднемплане две черные фигурки с поднятыми руками… Хватит. Гай захлопнул и отшвырнулальбом, посидел несколько секунд, потом с проклятием сбросил все альбомы напол.

– Это ты с ними хочешь договариваться? – заорал онМаксиму в спину. – Хочешь их привести к нам?! Этого палача!? – Он подскочил кальбомам и пнул их ногой.

Максим выключил приемник.

– Не бесись, – сказал он. – Ничего я уже больше нехочу. И нечего на меня орать, сами вы виноваты, проспали свой мир, массаракш,разорили все, разграбили, оскотинели, как последнее зверье! Что теперь с вамиделать? – Он вдруг оказался возле Гая, схватил его за грудь. – Что мне теперьделать с вами? – гаркнул он. – Что? Что? Не знаешь? Ну, говори!

Гай молча ворочал шеей, слабо отпихиваясь. Максим отпустилего.

– Сам знаю, – сказал он угрюмо. – Никого нельзяприводить. Кругом зверье… на них самих насылать нужно… – Он подхватил с полаодин из альбомов и стал рывками переворачивать листы. – Какой мир загадили, –говорил он – Какой мир! Ты посмотри, какой мир!…

Гай глядел ему через руку. В этом альбоме не было никакихужасов, просто пейзажи разных мест, удивительной красоты и четкости цветныефотографии – синие бухты, окаймленные пышной зеленью, ослепительной белизныгорода над морем, водопад в горном ущелье, какая-то великолепная автострада ипоток разноцветных автомобилей на ней, и какие-то древние замки, и снежныевершины над облаками, и кто-то весело мчится по снежному склону горы на лыжах,и смеющиеся девушки играют в морском прибое…