Вопрос, куда бежать и что с собой брать, перед Катей не стоял. Бежать куда глаза глядят, главное – подальше от Аркадия Серебровского. Собирать вещи было некогда, да и бессмысленно. Если муж застигнет ее в процессе сборов, то ни платья, ни запасные туфли ей уже никогда не понадобятся.

Как была, в белом домашнем платье с пятнами вишневого сока на груди и в шлепанцах на босу ногу, Катя вышла на лестничную клетку, аккуратно притворив за собой дверь. Она спустилась в лифте вниз, стараясь не разбудить консьержа, выскользнула за дверь. Только тогда, оказавшись под проливным дождем, без плаща и зонта, не захватив с собой ни телефона, ни кошелька с деньгами на такси, Катя поняла, что поступила опрометчиво. В прихожей Аркадий всегда хранил мужскую кожаную сумочку с деньгами, кредитными картами и документами. Было бы небольшим грехом, учитывая обстоятельства, присвоить себе его наличность. Но возвращаться домой было опасно, и Катя бросилась бежать по улице. От прежней дурноты не осталось и следа. Холодные струи дождя били ее по голове, плечам, груди, действуя как тонизирующий душ. Она промокла до нитки, платье облепило ей ноги, мешая бежать. Чтобы перевести дух, она спряталась под козырьком какого-то офисного здания. У нее не было ни малейшей идеи, что делать дальше, куда бежать и где спрятаться. Екатерина не знала даже, сколько сейчас времени, понимая только, что на дворе ночь и заявиться к кому-нибудь без звонка и приглашения – большое свинство. Трагедия заключалась еще и в том, что у Кати не было даже предположения, кто бы мог ее принять и укрыть. Родители и сестра жили на окраине города, куда без денег ей было не попасть. Со школьными подругами и бывшими коллегами она давно оборвала связи. Оставалось еще несколько общих с Аркадием друзей, но явиться к ним среди ночи в таком странном виде было невозможно. К тому же любой из них тут же позвонил бы Аркадию, и тот, не медля, явился бы за беглянкой. Между тем на улице было свежо, и Катю в промокшем насквозь легком платье начала пробирать дрожь. Чтобы немного согреться, она зашла в круглосуточный супермаркет, но и оттуда была вынуждена убраться спустя пять минут. Охранник магазина принял ее за бродяжку и довольно грубо посоветовал выйти. Катя повесила нос, осознав, что ее положение безвыходно. Если бы у нее была хотя бы возможность позвонить… Но кому бы она стала звонить? Родителям, с которыми она не общалась уже месяц? Адвокату Дубровской? Это был неплохой вариант, но вряд ли бы Елизавета Германовна взяла ее в свой дом. Скорее всего, ее помощь ограничилась бы юридическим советом: написать заявление о преступлении в полицию. Но что будет, если сама Катя явится туда и потребует защитить себя от мужа, она понимала даже без адвоката. В лучшем случае ей светит психушка, где она, кстати, совсем недавно проходила лечение. Ее рассказ воспримут как бред нездоровой женщины. В худшем случае сообщат о ее визите мужу. Когда Аркадий явится к ним, уверенный в себе, одетый с иголочки, само воплощение респектабельности, самый отчаянный оптимист не даст Кате ни единого шанса. Служивые лишь посмеются над ней да посочувствуют мужу, который при своих деньгах и влиянии вынужден терпеть рядом психически неуравновешенную женщину. Короче говоря, всем было бы удобнее, если бы Катя, не создавая особых проблем, отошла в мир иной. Разумеется, в глазах окружающих ее смерть выглядела бы как несчастный случай или суицид. Никто в мире не заподозрил бы, что к этому приложил руку ее муж. Ну разве что адвокат Дубровская могла сопоставить факты и кое-что понять, но у нее не хватило бы доказательств, чтобы дать делу ход.

Катя брела по улице, уже не обращая внимания на холодные потоки воды, низвергаемые разбушевавшейся стихией с небес. Редкие огни проезжающих мимо машин слепили ее, из-под колес били фонтаны воды. Оглядевшись по сторонам на одном из перекрестков, женщина поняла, что ушла довольно далеко от дома. В квартале от нее находился дом, где жила подруга Светка. Катя даже остановилась от изумления. Кстати, а почему она не вспомнила о ней раньше? Конечно, характер у подружки – не сахар, но она примет ее по-любому, разве что начнет, как всегда, ругать за бесхребетность и поносить Аркадия. Мысль о том, что Светлана всегда предупреждала ее, каким двуличным и ненадежным является ее супруг, только укрепила Катю в решении обратиться за помощью именно к университетской подруге.

Перед знакомым подъездом Екатерина немного замешкалась. Подруга была женщиной свободной и редкую ночь проводила в одиночестве. Вот и сейчас она могла находиться в постели с очередным любовником. Как они воспримут неожиданное ночное вторжение? Но порыв ветра едва ли не силой толкнул Серебровскую к двери. Она вошла в подъезд, дрожа от холода и утешая себя тем, что никогда не злоупотребляла гостеприимством Светланы…

Светка оказалась дома. Она была несказанно удивлена визиту подруги, но пустила ее в квартиру, не задав ни единого вопроса. Стоя в ярком свете ламп, Екатерина Серебровская являла собой жалкое зрелище. Промокшая до нитки, в грязном платье и раскисших от воды туфлях, она была похожа на беженку, рассчитывающую получить у прохожих мелочь. Дождь ручейками стекал по ее волосам и лицу, струился по рукам и ногам. На полу в прихожей мигом образовалась лужица.

– Бог ты мой, Катя! – проговорила Светлана, отступая в сторону. – На кого ты похожа? Как тебя сюда занесло?

Сама Светлана, несмотря на позднее (или раннее) время, а часы на стене показывали половину пятого, была при полном параде. В шелковой блузе цвета вина и узкой, обтягивающей бедра юбке, она выглядела так, словно только что пришла из ночного клуба. Возле порога были небрежно сброшены туфли на шпильках.

– Я, наверное, не вовремя, – с вымученной улыбкой проговорила Катя. – Но мне больше не к кому обратиться.

– Не говори ерунды! – оборвала ее Светлана. – Ты же знаешь, что на меня можно рассчитывать. Что у тебя стряслось?

Катя судорожно сглотнула.

– Аркадий… Он попытался меня убить.

Светлана охнула, но, будучи особой деятельной, быстро переключилась на другие насущные дела.

– Расскажешь потом, а сейчас – шагом марш в ванную, сбрасывай одежду и под горячий душ. Шампунь на полке, махровый халат на крючке.

Катя подчинилась. В тепле прихожей ее пробирала дрожь, зубы стучали. Она едва не падала от усталости и перенапряжения. Горячая ванна ей будет кстати. Отдохнув и приведя себя в порядок, она подумает, что делать дальше. Света наверняка поможет ей советом. На первое время она может остаться здесь, если, разумеется, подруга не будет возражать. Катя была готова стать для Светки домработницей: мыть, готовить и стирать в обмен на кров и пищу.

Серебровская прошла в ванную комнату и сбросила на розовый мраморный пол мокрое платье и белье. Она включила кран с горячей водой, закрыла пробкой слив и в предвкушении наслаждения шагнула в ванну. Света на секундочку заглянула к ней и, убедившись, что у подруги все в порядке, исчезла за дверью. Катя подставляла ладони под струю воды, ловила ее пригоршнями, обливала грудь и плечи, стремясь быстрее согреться. Пробыв в ванной около получаса, он почувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, дрожь ей больше не докучала, руки и ноги согрелись. Она вышла к Светлане в халате и с полотенцем на мокрых волосах. Та провела ее на кухню.