Они только на убийство и были способны! Они не могли дружить или любить, их тела не чувствовали не только боли – они вообще ничего не чувствовали. Они, приносящие смерть одним взглядом, и сами были мертвы, вот в чем скрывался секрет их неуязвимости. Ее все устраивало, пока она не знала, что существует нечто большее. Но наблюдая за жителями внешнего мира, она хотела попробовать то, что они воспринимали как данность. Подумаешь, веселый смех, объятия любимых, умение любить! Все это есть у каждого.

А у нее не было и не могло быть, пока она оставалась мрачным жнецом. Чтобы изменить свою судьбу, ей нужно было измениться самой.

Она пришла за помощью к дэйти. Они с Шиораном не были друзьями, но она знала его, а он – ее. Он не посмел бы ей отказать, он, как и все представители его рода, слишком боялся ее. Дэйти могли мнить себя хозяевами Междумирья сколько угодно, все они начинали молить о пощаде, когда рядом появлялись мрачные жнецы.

Он сказал, что может сделать ее человеком – но не просто так. Всю ее грандиозную силу нужно было куда-то девать, и Шиоран решил забрать ее себе. Она была не против – она устала от охоты, она хотела покоя и мирного счастья.

Он заставил ее открыть портал в пространстве, который привел их к лагерю исследователей. Она и опомниться не успела, как ею овладела жажда крови, присущая всем жнецам. Она уже не могла остановиться, она даже не помнила толком, что там произошло. Когда она пришла в себя, люди были мертвы, а она готова была убить Шиорана, ей казалось, что он ее обманул.

Но дэйти убедил ее, что это часть его плана. Очень скоро рядом с ними появилась человеческая девушка, которой он помог выжить. Она была запугана, но вместе с тем заинтригована. Она сказала, что исследование Междумирья было всей ее жизнью.

Шиоран заставил ее убить девушку. Это было последним шагом к ее перевоплощению: она не просто уничтожала эту жизнь, она отнимала ее и оставляла себе. Мрачные жнецы не могли перевоплощаться, как дэйти, а она смогла, ей досталась внешность погибшей девушки, ее имя, все ее воспоминания…

Шиоран, получив свое, исчез вместе с ее силой, но ей было плевать. Она стала Тирой Амели.

Это была такая же эйфория, какую раньше дарила ей охота, только гораздо более мирная и созидательная. Она чувствовала, все чувствовала! Мир встречал ее бесконечностью эмоций, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. Она забыла, что украла чужую жизнь, она была пьяна новизной, она с восторгом слушала, как бьется ее новое сердце.

И все же голос настоящей Тиры Амели не утихал в ее голове ни на день, просто сначала он был настолько незначительным, что ей легко было не обращать на него внимания, а потом звучал все громче и громче. Тира напоминала ей, что она воровка и предательница. Тира говорила, что украденное счастье долго не продлится.

Тира была права.

Ее главной мечтой была собственная семья – то, чего была лишена не только она, но и все мрачные жнецы. Ей отчаянно хотелось, чтобы ее любили, и она готова была платить за это собственной любовью. Она встретила мужчину, ничего не знающего о магии и нелюдях, начала встречаться с ним, хотела, чтобы он остался с ней навсегда.

Она позволила ему лечь в ее постель. Наслаждение тела было для нее так же важно, как удовольствие души, и она не была разочарована. Вот только засыпала она рядом с живым человеком, а проснулась рядом с иссушенным трупом.

Шиоран все-таки обманул ее – а точнее, умолчал кое о чем бесконечно важном. Она украла внешность и жизнь Тиры, но не ее тело. Нет, ее плоть все еще оставалась плотью жнеца, пусть и лишенной былых сил. Она была ядовита для любой жизни.

А значит, за ее наслаждение платили другие. Ее прикосновения были безвредны, но ее поцелуи, ее кровь, секс с ней – это совсем другое дело. Очень скоро она вынуждена была признать, что она никогда не сможет дать любимому мужчине ничего, кроме смерти. Она даже не могла родить ребенка – ведь половина генов пришла бы от его отца, а значит, приговорила бы дитя к смерти еще до появления на свет. Она была все равно что инопланетянкой в этом мире, и она прекрасно понимала, какие страдания она приносила окружающим.

Вот только винить ей было некого: Шиоран давно уже скрылся и не навещал ее, врата в Междумирье закрылись. Она словно застряла между двух миров, потеряв свою силу, она не могла вернуться, а природа жнеца не позволяла ей жить полной жизнью.

Чувство вины давило на нее так сильно, что она потеряла возможность радоваться обретенной человечной жизни, она замкнулась в себе. Она и сама не заметила, как все свое время стала посвящать исследованию Междумирья, стараясь найти путь в дом, который она когда-то так охотно покинула.

Когда она получила предложение от Великих Кланов присоединиться к организованной ими экспедиции, она восприняла это как знак судьбы. Она хотела искупить свою вину перед Тирой и навсегда проститься с прошлым.

Однако стало только хуже. Оказавшись в Междумирье, она не могла избавиться от чувства, что никогда не покидала его. Все ее счастливые моменты во внешнем мире, все ее чувства и надежды были лишь самообманом, который ей уже наскучил. Она вернулась сюда, чтобы умереть, и она была готова к этому.

Вот только Хэллоуин все испортил. Нет, не испортил, запутал… Она злилась на него за то, что он подошел к ней ближе, чем все остальные. За то, что вообще захотел подойти! И все равно она верила, что он не понимает ее, не примет ее, а значит, не может спасти.

Но теперь она знала, что это она заблуждалась. Возможность новой встречи с Шиораном действительно напугала ее, и она отстала от Хэллоуина и Керенсы, позволила им бежать вперед, а сама затерялась среди пустых и бездушных домов Мегаполиса. Но эта карикатура любимого ею внешнего мира лишь усилила чувство одиночества в ее душе. Она поняла, что не имеет права на малодушное бездействие. Это из-за нее Шиоран напал на команду и украл камень – ее энергия привлекла его. Значит, она, пусть и бессильная, должна была остаться с остальными. Ей суждено принять смерть из рук дэйти? Пусть будет так – уж лучше она, чем другие, она это точно заслужила!

Когда Хэллоуин и Керенса разделились, она без сомнений последовала за наемником. Она просто знала, что ее место там, рядом с ним. И когда он дрался с Шиораном, она наблюдала со стороны, завороженная и пораженная. Она осторожно и медленно позволяла себе поверить, что он сражается за нее.

Эта вера понемногу вытесняла из ее души страх и сомнения. Она слушала Хэллоуина и понимала, что он прав. Такие, как он и она, могут быть счастливы только настоящими. Нельзя украсть чье-то счастье, получить его обманом или получить просто потому, что у тебя нашлась чертовски убедительная маска. Счастье – это награда за преодоление, в том числе и преодоление судьбы. Вот что она пыталась понять много лет и неожиданно поняла за один день.

Когда Шиоран ранил наемника, заливая все вокруг его кровью, она почувствовала, как в ее душе что-то ломается – это рассыпалась последняя цепь, которой она сковала саму себя. Как и во времена своей юности в Междумирье, она позабыла, что такое страх. Но теперь она отказывалась от него осознанно, потому что видела перед собой высшую цель, перед которой страх отступал.