– А могу я посмотреть на детей? – спросил Иван.

– Что вы, это невозможно! У нас закрытое медицинское учреждение. Мы не пускаем людей просто так, с улицы. Только с направлением из опеки.

– Потенциальным спонсорам тоже нужно запастись направлением из опеки?

– Понимаете, – при слове «спонсор» Оксана Дмитриевна несколько смягчилась, – мы работаем с волонтерскими организациями, и обычно вся спонсорская помощь идет через них. Могу дать координаты, свяжитесь с ними.

Ивану ничего не оставалось, как отправиться восвояси.

Уже на выходе из здания дома малютки в глаза ему бросились два стенда наглядной агитации. Один, яркий и красочный, с правилами противопожарной безопасности. Другой, казавшийся вылинявшим на фоне своего благополучного соседа, был оклеен многочисленными фотографиями. Сначала Иван не понял, чем привлекли его внимание старые фотографии. А потом обнаружил знакомое лицо. Две женщины улыбались, полуобнявшись, словно задушевные подруги. Одну Иван видел впервые, а другая… Ему вдруг показалось, что он отчетливо чувствует запах духов. Тех самых, решительных, что пахнут как деньги…

Оксана Дмитриевна его возвращения не ждала, и когда Рыбак ворвался в кабинет, распечатывала плитку шоколада. Увидев нежданного гостя, она машинально смахнула шоколадку в открытый ящик стола.

– Я не люблю сладкое, – поспешил успокоить ее Иван. – А скажите, пожалуйста, я тут у вас в коридоре, на фотографии, увидел свою хорошую знакомую. Но не уверен, она это или нет. Не смогли бы вы… А с меня кофе. Где у вас тут поблизости?

Мысленно попросив прощения у Аси, он улыбнулся директору, вложив в улыбку все свое обаяние.

– Не надо кофе, – сказала она и встала из-за стола. – Это, – пояснила она, указывая на заинтересовавшую Ивана фотографию, – моя предшественница, Елена Николаевна, а это, – тут в голосе Оксаны Дмитриевны появились нотки подобострастия, – Анна Прохоровна Тарасова, директор клиники в Липовске, добрый ангел нашего дома малютки.

Судя по фото, на доброго ангела, даже при наличии улыбки, Анна Прохоровна абсолютно не тянула. И тут на фотографии в нижнем ряду Иван увидел лицо, более подходящее ангелу. Некрасивое лицо женщины в платке светилось какой-то внутренней добротой и умиротворением.

– А это кто? – Иван ткнул пальцем в заинтересовавший его снимок.

– Это монахиня, – уже без прежнего подобострастия сообщила Оксана Дмитриевна. – Представляла какой-то фонд. Точно не скажу, это было до меня. Уже сто раз собирались переделать этот стенд, но все руки не доходят.

«Неонила или нет? – раздумывал Рыбак, проводив Оксану Дмитриевну до кабинета. – Что-то похожее есть, но уж больно снимок поеден временем. Лебедев бы разобрался».

Иван сфотографировал снимок, посмотрел на получившееся изображение – получилось хуже оригинала. И тогда, мысленно попросив прощения у Оксаны Дмитриевны и остальных работников дома малютки, он аккуратненько оторвал изображение и, воровато оглянувшись, сунул в карман. А затем, была не была, отправил следом улыбающуюся пару, Елену Николаевну и Анну Прохоровну.

«Будет чем Федьке заняться, – думал Иван, петляя по улицам Андреевска. – Сейчас выберусь на трассу и позвоню Асе».

Из подъезда, в котором жил отец Лады, Виктор Иванович Одинцов, выбежал-выкатился мальчик в яркой красно-желтой курточке.

– Сережа! Осторожно на ступеньках! – раздался преду-предительный оклик откуда-то сверху.

Воспользовавшись предоставленной оказией, Ася скользнула в открытую дверь, которая захлопнулась за ней с недовольным лязгом.

Жил Виктор Иванович на третьем этаже, и Ася не стала дожидаться лифта. «Интересно, какой он?» – думала она, шагая по ступенькам. Среди ее знакомых кадровых военных не было (Ваня не в счет), и офицеры, даже ушедшие в запас, представлялись ей людьми мужественными, несгибаемыми – людьми, которых учили защищать Родину. Даже в том, как отец Лары открыл дверь – без продолжительного разглядывания в глазок, осторожных «кто там?», предохраняющей цепочки, – Ася видела проявление бесстрашия. Хотя ничего героического в образе стоявшего на пороге мужчины не было: неопрятные седые волосы, пегая щетина на впалых щеках, мятая майка, болтающаяся на плечах и обтягивающая пивной живот, нависающий над поясом растянутых джинсов. И только взгляд глаз цвета стали – пристальный и злой – хоть как-то примирял Асю с несовпадением придуманного ею образа и его реального прототипа.

– Что надо? – спросил Одинцов хмуро, и Ася почувствовала запах перегара.

– Я вот… Лада… Вместо нее… – Порог неприветливого хозяина переступать не хотелось, и Ася протянула ему пакет с едой.

– Нельзя через порог. – Ася и сама не заметила, как Одинцов втащил ее в квартиру и захлопнул дверь.

«Наверное, именно так чувствует себя кролик, попавший в ловушку», – подумала Ася. Сердце сорвалось с места, застряло где-то в горле и противно вибрировало, мешая дыханию.

«Успокойся! Дыши!» – уговаривала себя Ася, но ничего не получалось. Ноги противно дрожали, ладони сделались мокрыми и липкими.

– А где сама? – Одинцов, повернувшись к ней спиной, пошел в комнату, и Асю немного отпустило.

«Нужно включить диктофон», – это была первая нормальная мысль. Доставать телефон из кармана она побоялась и, мысленно поблагодарив Лебедева за уроки пользования телефоном «вслепую», сунув руку в карман плаща, нажала необходимые кнопки.

Надо же – Аська звонит! – обрадовался Лебедев. Звонила она ему нечасто, да что там нечасто – вообще не звонила. От этой мысли стало грустно. Аська выходит замуж. А чего, собственно, он ждал? Ведь все к тому шло. Эти двое созданы друг для друга – мышцастый, об дорогу не убьешь, и тупой Рыбак и субтильная интеллектуалка Ася. Сложить и разделить – получатся два вполне самодостаточных человека. А с ним, Лебедевым, они как два близнеца. Полусиамских. Почему полу? Да потому что Лебедев, сам того не желая, прирос к Асе, да так, что рвать приходится с мясом. А она – нет. Обидно.

Ася в телефоне молчала, и Федор с досадой понял – звонит вовсе не Ася, а ее карман. Каким-то образом кнопка вызова нажалась сама собой. Он хотел было прервать бесполезный разговор, но тут до его слуха донеслись отголоски разговора:

– Где сама, я спрашиваю? Ты что – немая? – раздраженно говорил неизвестный мужчина.

А потом раздался Асин голос:

– Она заболела. Попросила меня съездить, отвезти. Возьмите, пожалуйста, и я пойду.

– Пойдет она, как же! Тебе отсюда только одна дорога.

Что-то загремело, и Ася испуганно вскрикнула.

– Аська где? – вскричал Федор, обращаясь к Кристине.

– Что случилось? Она собиралась к Ладиному отцу. На машине. А что?

– Адрес! Кристина! Срочно пробей адрес!!!

Этот резкий переход на «ты», без обрыдлой «Сергеевны» заставил Кристину оставить вопросы до лучших времен.