Пашка вновь сосредоточился на работе, а я поглядывала посторонам с возросшим беспокойством. Итак, бомж не соврал, кто-то действительноразвлекается здесь со свежими трупами. Что ж за ритуал-то такой? Надеюсь, нашгубернатор не лишится головы в ближайшее время. Я вспомнила Берлиоза инезабвенную Аннушку с пролитым маслом и невольно поежилась. Вдруг во всей этойчертовщине что-то есть? Ведь увидела же я Светку в стекле гостиничной двери.Мало того, по сути, именно она указала мне на Верхнее кладбище. Да, дела… Еслия сохраню здравомыслие до конца своего расследования, сие явится для меняприятным сюрпризом.

— Все, — сказал Пашка, оглядывая холмик.

— Хорошо бы дождя, — вслух подумала я.

— Надеюсь, родственники не решат навестить усопшего ужена днях, — поддакнул Пашка. — Если всерьез забеспокоятся и разроютмогилу… Вот это шум будет в городе!

— Шум все равно будет, — утешила я. — Ножелательно не сразу. Надеюсь, что нам повезет, как и тем психам, которые тутпотрудились.

— А им повезло?

— Ну, если родственники на их бурную деятельностьвнимания не обратили, выходит, что повезло.

— Они наверняка его отрыли через несколько дней послепохорон. Земля еще рыхлая. А сейчас здорово заметно. — Паша подхватил ломи лопату и зашагал к сторожке. — Идем. Дрожь берет от этого места.

Лопату и лом он спрятал за сторожкой, тщательно вытерев ихтряпкой, которая валялась тут же и которую он наверняка принес с собой. Затемустроился на разбитом памятнике и сказал:

— Объясни, на кой черт тебе все это?

Я взглянула на него, прикидывая, стоит объяснить илиперебьется? И без энтузиазма заговорила:

— Убитая журналистка была моей подругой.

— Та, которую искромсал какой-то маньяк?

— Да. А потом и ее знакомую. То самое убийство, окотором сейчас гудит весь город.

— А покойники здесь при чем?

— Пытаюсь понять. Но уверена — все это как-то связано.

— Сатанисты? — усмехнулся Пашка и сплюнул. —А чего от тебя хочет Гризли?

— Ему, точнее, его хозяевам они почему-то оченьинтересны.

— Не смеши меня. Гризли сам псих, но дурацкие обрядывряд ли его заинтересуют.

— Я не сказала обряды, я сказала, что их интересуютпсихи, которые этим занимаются.

— С какой стати Гризли интересоваться психами?

— Ты задаешь очень много вопросов. Держи бабки. —Я протянула ему доллары, надеясь, что они смогут поднять ему настроение.

Пашка сунул доллары в карман штанов, но особого счастья наего физиономии не наблюдалось.

— Тот, кто напал на тебя, один из этих психов?

— Наверное, — флегматично ответила я.

— Нормальная девка стучала бы зубами от страха…

— Я стучу, просто ты сидишь далеко и не слышишь.

— Вкручивай! Кто ты такая, а?

— Мы знакомились.

— Нет, серьезно. К ментам в объятия ты не спешишь,трупы тебя не особенно пугают… Еще и деньгами швыряешься.

— Швыряюсь кровными. Жалко до слез, но не обманывать жетебя. Отдашь долг, и Гризли тебе уже будет не страшен.

Пашка усмехнулся:

— Как бы не так…

— Значит, про долг ты врал? А еще хочешь, чтобы я тебедушу открыла. Чем ты ему не угодил?

С минуту парень сверлил меня взглядом. Не очень-то янадеялась, что он ответит на мой вопрос. Но он все же заговорил:

— Раз уж у нас общий враг, так и быть, скажу. Хуже всеравно не будет. Я — тот самый ненужный свидетель, которому вообще-то положеноскончаться еще в начале фильма.

— Звучит впечатляюще. А нельзя ли поподробнее?

— Я видел, как дружки Гризли запихнули в машину мужика.А потом его нашли изрезанным на куски. К сожалению, меня они тоже видели.

Вот это да! Поверить в такое совпадение было почти так жетрудно, как в то, что Светка руководит моим расследованием с того света.

— Какого мужика? — нахмурилась я.

— Да.., алкаша одного. Хрен знает, чем он им помешал.

— Ты его знал?

— Видел несколько раз. Он на Пирогова, возлегастронома, любил отираться. Здоровый такой дядя, но сильно пьющий.

— А сам ты на Пирогова с какой стати отирался?

— У меня в соседнем доме дружок живет.

Улица Пирогова как раз выходит к общаге, где обитал Петров,но с выводами я все-таки не спешила.

— Мне из тебя клещами все вытягивать? — цыкнула яна Пашку.

— Я не ожидал такого бурного интереса, — съязвилон. — Пожалуйста, расскажу в деталях. Иду от дружка. Днем, после трех,точнее время не помню. Решил сократить путь к бассейну и свернул в Колокольныйпереулок. Там гаражи какого-то предприятия. Смотрю, стоит джип, а в него ребятаГризли упаковывают алкаша. Тот не рыпался и вроде даже признаков жизни неподавал. Я притормозил, но было поздно, один из ребят меня увидел. Как назло,мы с ним хорошо знакомы, и он не числился в моих друзьях. Я смылся на приличнойскорости, после чего мне передали: то, что видел, лучше поскорей забыть. Апотом нашли труп того алкаша…

— Пойти в милицию тебе даже в голову не пришло?

— Как и тебе сегодня, — усмехнулся, он. — Мыне очень дружим, — добавил он со вздохом.

— Чего натворил?

— Я? — Он взглянул с неодобрением, но все жеответил:

— Подрался.

— Дело обычное.

— Судья решил иначе.

— У тебя условный срок?

— Ага.

— И ты опять подрался.

— Смотри какая догадливая… — Он обиженноотвернулся. — Если хочешь знать, я ту драку даже не видел. В ночном клубедружки с кем-то повздорили, я пошел их искать, а тут уже менты, меня вместе сдружками и под руки. Знаешь, как с ментами объясняться. Короче, когда в машинувсех запихивали, я смылся. Менты рассвирепели, а парни, конечно, проболтались,кто я такой. В общем, не хочу я в милицию.

Я достала фотографию Петрова и показала ее Пашке.

— Это он?

Пашка взглянул на фотографию, а потом уставился на меня.