В последнее время я стал замечать, что основные полёты выполняются на местный горный полигон. В Осмоне, если позволяла погода, он работал постоянно. С авиационными средствами поражения и исправными самолётами проблем не было. Как и с полигоном, находившемся в непосредственной близости.

Полёты туда выполнялись регулярно, и не только нашим полком. Вертолётный полк Ми-24 и Ми-8, базировавшийся на нашем аэродроме, работал там в выходные и в будние дни, делая перерыв в дни наших смен. А десантированию и вовсе отвели отдельный день — воскресенье. Местный полк десантников, похоже, активно готовил личный состав к ротации в Афганистане, поскольку транспортные Ил-76 и Ан-12 с личным составом и техникой приземлялись у нас ежедневно. Да и в городе стало появляться много нового люда в военной форме, раскупавшего товары на местных рынках и в магазинах.

Бытовая жизнь шла своим чередом. Обычно, я проводил свободное время за чтением книг и просмотром кино в городе. Увидеть «Пиратов ХХ века» на большом экране было очень приятно. Как-никак, а ведь это самый популярный фильм в истории советского кино.

Не отказывал я себе в удовольствии прогуляться по зеленым, даже в это время года, паркам Осмона. Люди, встречавшиеся мне на пути, всегда были приветливые, весёлые и никуда не торопящиеся. Правда говорят, что не стоит спешить жить.

Привлёк моё внимание интересный «аттракцион» в центральном парке. Переоборудованный в детский кинотеатр самолёт Ан-8. На борту у него большими буквами нанесено весёлое название — «Антошка». Очередь детей была нескончаемой. Жаль, что подобных развлечений в моё время уже не было. Одновременно детям прививается любовь к кино и самолётам. Здорово!

Несколько раз ходил на переговорный пункт по вызову на телефонный звонок. Бабушка и дедушка каждую неделю интересовались, как я устроился и всё ли у меня хорошо. Деда больше волновала, какова обстановка в приграничном округе к зоне боевых действий. Иногда спрашивал за рыбалку и где вкуснее арбузы. Если честно, ни разу ещё не ел здесь это полосатое чудо бахчеводства.

В прошлой жизни я их съел на несколько поколений вперёд, но решил не расстраивать старика и сказал, что местные арбузы хуже наших Владимирских.

Бабушку, как и любую женщину, интересовали самые важные дела — тепло ли мне, кушаю ли я хорошо или плохо, чем кормят, сколько раз, болею или не болею, в чем хожу и так далее. Типичная забота о внуке.

Не давал я старикам обещания, что скоро приеду. Кто его знает, когда мне дадут отпуск, если все сейчас готовятся к очередному заезду в Афган.

До нового года оставалось несколько дней. Близился момент, когда меня будет проверять комполка Томин. Наставлений от Буянова и Гнётова было много. Особенно ратовал за успешность полёта Гаврилович. В день вылета, он как мог меня настраивал на хорошую работу.

— Смотри, всё как в инструкции. «Главный» включать только на боевом курсе, — инструктировал он меня у самолёта, пока мы ждали командира.

Валерия Алексеевича срочно вызвали на командный пункт сразу после предполётных указаний. Обычно, ничего хорошего в этом нет. Что-то намечается, но Томин не распространялся среди своих замов и командиров эскадрилий.

— Как думаете, Иван Гаврилович, намечается работа у нас?

— Ты про вызовы на КП? — переспросил комэска, на что я утвердительно кивнул. — В прошлом году было хуже. То летим, то не летим. То летим в одно место, то в другое. Качели были ужасные.

— Задачи могут меняться постоянно.

— Согласен, — Буянов внимательно посмотрел на меня, будто собирался что-то важное сказать. — Я тебя, наверное, расстрою, но пока не рискну тебя взять с собой на задание.

— Не доверяете? — поинтересовался я.

— Мал ты ещё. Схватываешь быстро, но мал.

— А Барсов значит зрел?

— Ты не дерзи мне тут. На твой век ещё хватит войны, — сказал Буянов, выглянув в направлении здания высотного снаряжения, откуда доносился звук двигателя УАЗика. — Вон, едет Алексеевич. Лезь, давай в кабину.

Глава 26

Расстроил меня таким подходом Гаврилович. Хоть я и знаю великую мудрость, что на войну не просятся. Да только от неё никто и не бегает. С одной стороны, прав Иван Гаврилович. Сначала нужно мне подготовиться, налетать определённое время и пройти программу подготовки.

С другой, стремление показать себя в деле у меня просто запредельное. Для чего тогда столько лет подготовки в училище? Да и зря я, что ли совершал вынужденный переезд из одного тела в другое?

Томин после короткого разговора с Буяновым, забрался на своё место в заднюю кабину. Первым делом он проверил со мной связь, уточнил моё состояние и готовность.

— Так, ребя, делай всё, как и всегда. Я тебе оценку здесь не ставлю, — говорил командир по внутренней связи, пока мы выполняли процедуру запуска. — Но не забывай, что у нас два «огурца» под крылом. Сколько это взрывчатого вещества?

— Почти 200 килограмм, товарищ командир.

— Вот именно. Твоя задача сейчас — попасть в полигон и не попасть кому-нибудь по голове. Понял? — спросил он, произнеся вопрос на знакомом мне наречии Ближнего Востока.

— Вы знаете дари? — спросил я, проверяя органы управления и параметры силовой установки.

— Стараюсь познать язык нашего врага. В Афгане большая часть разговаривает на пушту и дари. Многие духи знают русский, — рассказывал командир. — Есть на запуске проблемы? — спросил он.

— Никак нет. Запрашиваем руление?

— Давай.

За время полётов в Осмоне я заметил, что при движении, как по земле, так и в воздухе, командиру никто не делает поблажек. Наверняка, Томин сам организовал так службу. Оно и правильно. В воздухе приоритеты обозначены в документах. Должность командира привилегий не даёт.

На полигон лететь всего ничего. Вот и я сразу после взлёта взял курс к третьему развороту круга полётов для применения бомб.

— Точка, 117й, добрый день. К вам для работы по 12 мишени, — вышел я на связь с руководителем полётов на полигоне.

— Вас понял, 117й. И вам доброго дня. Рассчитывайте к первому и по кругу для тактического захода.

В предыдущих полётах я достаточно пристрелялся, чтобы не выписывать лишние круги над мишенным полем. Погода хорошая, ветра почти нет, видимость и контрастность цели прекрасная. Вполне можно и не занимать лишний раз воздушное пространство.

— Готов сходу выполнить первый боевым, — сказал я в эфир.