– Значит, вы и Самир…

– А? Что?

– Я не слепая. Я вас видела намедни на парковке. Между вами так искрило, что я испугалась, как бы не вспыхнул пожар.

– Искрило?

– Еще как! И вчера Самир не приехал на ужин.

Мы вошли в сад, и на нас пахнуло ароматом роз, висевшим в теплом воздухе. Один белый, уже чуть подвядший цветок благоухал апельсинами. Я прикоснулась к его нежным лепесткам, а потом сорвала один и растерла между пальцами, вспомнив, как переплетались мои руки с руками Самира в автомобиле. И от одного этого воспоминания у меня опять немного закружилась голова.

– Он…

Я подумала о его губах, о том, как мягко он поддразнивал меня, с какой ясностью и здравостью рассуждал обо всем. И, оставшись без слов, замолчала.

Пави взяла мою руку и на время удержала в своей. Лицо женщины так напоминало мне лицо ее брата, что я лишь за это готова была полюбить ее на всю жизнь. Наверное, я и лицо Самира полюбила, раз, глядя на него, порой думала о Пави…

– Только имейте в виду: людям это не понравится.

– Людям?

– Ну да. Деревне. Всем… И особенно, графу, – Пави знала, что он был моим наставником.

– Пожалуй… Он хочет, чтобы я вышла замуж за его племянника…

– Династический брак, – рассмеялась Пави и перевела разговор на другую тему: – Скоро приезжает моя мать.

– Самир говорил, что она должна приехать, – вздохнула я. – Я ей тоже не понравлюсь?

– Понравитесь, но не в качестве любимой женщины сына.

Внезапно застыдившись, я опустила голову. И постаралась взглянуть на себя глазами матери: старуха, запавшая на юнца. Миссис Робинсон.

– Я даже не знаю, что думать. Для меня это что-то совершенно новое, – прошептала я.

– Разве? – усомнилась Пави. – А мне казалось иначе.

Я вспомнила тот самый первый день, когда увидела Самира у Ребекки. Неужели я уже тогда все про себя поняла?

– Мне впервые довелось встретить такого человека, как он…

Пави улыбнулась. И я осознала, чем отличались брат и сестра. Улыбкой! У Самира она была широкая и открытая, а Пави изгибала губы «сердечком».

– Хороший ответ, – погладив мою руку, Пави, наконец, ее выпустила. А потом быстро достала тонкий сетчатый мешочек и ножницы: – Давайте найдем самые душистые розы.

Я рассмеялась:

– Какая ароматная задача! А как вы делаете розовую воду? И для чего используете?

– А вы сами ее не делали?

– Нет. Мне попадалась пара-тройка рецептов, но как-то руки не доходили, – я понюхала ярко-красный цветок, но его аромат разочаровал меня своей пресностью. – Цвет красивый, а почти не пахнет.

– Вам обязательно захочется написать о розовой воде, – заявила Пави со свойственной ей уверенностью.

– Вам придется дать мне пищу для размышления, – парировала я. – Кстати! Не хотите написать заметку о кориандре? Для гостевой колонки журнала?

Пави встала как вкопанная; глаза округлились:

– Вы шутите надо мной?

– Нет! С какой стати?

– О, Господи! Конечно же, хочу! И непременно напишу! Да! Да! Да! – пустилась в пляс Пави, но вдруг, нахмурившись, замерла: – Вы предлагаете мне это не из-за Самира?

– Нет! Что вы? Клянусь! – поспешно вскинула я руку. – Я уже много раз думала об этом. Просто забывала у вас спросить.

Пави приподняла бровь, выгнутую идеальной дугой:

– Ладно. Напишу с удовольствием. И, сказать по правде, я бы это сделала, даже если вы попросили бы меня из-за брата.

– Значит, договорились. Я пришлю вам на электронную почту письмо; укажу в нем нужное количество печатных знаков и требования к стилю. Хотя я уверена, что вы прочитали много наших статей.

– Все!

Мы неспешно брели между розами. Пави – на несколько шагов впереди меня. Междурядья заросли травой и сорняками, но многие кусты роз – на мой взгляд, большинство – выглядели здоровыми и пышными.

– Не могу взять в толк – как им удалось выжить? Ведь за этим садом сорок лет никто не ухаживал.

– Похоже, что кто-то все же заботился о них. Пусть и нерегулярно. Видите – стебли обрезаны. И здесь, и здесь. Ой, глядите!

По саду горделиво плыл павлин. Возможно, даже тот же самый, которого я видела раньше – с высоким хохолком и потрясающе красивой ярко-синей грудкой. Он надменно отвернул от нас голову, словно считал ниже своего достоинства уделять нам внимание, и издал крик. Из леса прилетел ответ, и павлин удалился на зов все с тем же важным видом. Король своих владений!

– Эти птицы такие красивые, – вздохнула Пави.

– Самир сказал мне, что в лесу живет целая стая.

– Розы и павлины. Чем не декорации для волшебной сказки?

Я оглянулась по сторонам:

– Чтобы вдохнуть жизнь в это место, одного поцелуя явно недостаточно, – мне вспомнилась розочка, расцветшая в гостиной, когда мы с Самиром в первый раз осматривали дом. – Порой мне кажется, что на него наложено заклятье.

Мой взгляд привлек высокий розовый куст – замок на вершине маленького холма, обсаженный дамасскими розами-«стражами». Цветки на кусте были желто-оранжевые, с розовыми штрихами. И я его узнала сразу! По сотням маминых рисунков. В реальности он был крупнее остальных кустов той же группы. И таким же высокомерным, как павлин. Мне захотелось подойти к нему вплотную, и в поисках прохода я стала обходить по кругу белые розы.

А Пави именно дамасские розы привели восторг.

– Они лучшие! – воскликнула она, зарывшись носом в кусты. – Идеально подходят для розовой воды. Она получится прозрачной и очень-очень ароматной.

– Какая же огромная эта персиковая роза! – задрала я голову вверх. – А я всегда думала, что она ее преувеличивала.

– Я вас не поняла.

– Мама все время рисовала эту розу. Не одолжите мне ваши ножницы? Я хочу срезать несколько веток и взять с собой.

– Я сама срежу. Я в перчатках.

Пока Пави выстригала проход в зарослях дамасских роз, я подбирала ветки, которые она роняла на землю. А когда мне, наконец, удалось подобраться к заветному кусту, я наклонила голову к гигантским цветкам и… отпрянула. Они источали странный, отталкивающий запах. Запах смерти?

– Не нравится он мне…

Зато я нашла первый сложный лист из пяти листочков, как учила меня мама, и прищипила побег. Потом срезала еще несколько цветков и потянулась назад, чтобы отдать их Пави. Когда я передавала ей последнюю веточку, мне в руку вцепилась колючка. Из длинного пореза мгновенно проступили бисеринки алой крови.

– О, будьте осторожны! – поддразнила меня Пави. – Вы же не хотите заснуть на сто лет?