– Это что за революция? – спросила я, вылезая из их цепких объятий. – Хотя, надо сказать, подготовились вы плохо, где лозунги, где транспаранты? Вот сразу видно, что нет у вас идейного лидера.

– Так мы спасать тебя пришли, – выпалила Альжбетка, – вот не верила я раньше в то, что наши правоохранительные органы применяют силу, но теперь...

– У тебя следы остались? – важно поинтересовалась Солька. – Мы будем свидетелями, все запротоколируем и подадим на них в суд. Мы на тебе еще кучу денег заработаем, вовек не расплатятся!

Ничего не понимая, я потащила девчонок в свою комнату.

– Следы от чего? – спросила я, преодолевая ступеньки.

– От наручников, – хором ответили подруги.

– От каких еще наручников?

– Ну так ты же сказала, что Максим этот Сергеевич тебя к дереву приковал и выбивает из тебя показания, – объяснила Солька, рассматривая мои запястья.

Отсутствие следов на моих руках ее явно расстроило.

– Мы пришли тебя спасти! – гордо объявила Альжбетка.

Мне было даже жалко признаваться в том, что это была шутка – такая замечательная забастовка пропадала зря.

– Хочу вас разочаровать, девочки, – вздохнув, сказала я, – но силу никто не применял, это я слегка пошутила.

– Не волнуйся, – в Солькином голосе появились жалостные нотки, – мы понимаем, что он тебя запугал. Не бойся, мы этого так просто не оставим!

– Да! Пусть не думает, что раз у него есть красненькое удостоверение, то ему все можно! И на него управа найдется! – поддержала ее Альжбетка и добавила тише: – А какой он, когда приковывает наручниками?

– Что за шум? – в комнату вошли Максим и Воронцов.

– Да вот, явились меня спасать, – охотно ответила я, – я же не сирота какая-нибудь.

– Ты в этом нуждаешься?

– А не надо было приковывать меня наручниками к березе, – развела я руками.

Воронцов с недоумением уставился на Максима.

– Что? Я этого не делал!

– А это вы теперь объясните им, – кивнув на девчонок, сказала я и, не сдержавшись, захохотала.

Альжбетка с Солькой вопросительно посмотрели в мою сторону, а Воронцов, видно, поняв, что у него в гостях – филиал сумасшедшего дома, тяжело вздохнул, улыбнулся и сказал:

– Значит, так, через полчаса приглашаю всех к столу, я очень рад, что вы, девочки, нас навестили.

– Вы тут нашу Анну и не думайте обижать, – сказала Солька, накладывая на тарелку четвертую порцию салата, – мы ее в обиду не дадим.

– Меня бы кто от нее спас, – улыбнулся в ответ Максим.

– Анька – удивительный человек, – поддержала подругу Альжбетка, – другой такой просто нет.

Манию величия я сдерживала с большим трудом, очень хотелось задрать нос кверху и потребовать, чтобы отныне ко мне обращались со словами «Ваше величество».

– В этом уж я точно не сомневаюсь, – кивнул Максим, цепляя на вилку ломтик ветчины.

– Не волнуйтесь, девочки, уверен, Ане у нас хорошо, – вмешался Воронцов.

– Ага, – наконец-то и я влилась в разговор, – мне здесь просто чудесно.

«Вот бы только Екатерину Петровну отправить в Москву вместе с Галиной Ивановной и Евгением Романовичем, еще бы Максим уехал с Юрием Семеновичем, и тогда мне бы тут было просто чудесно... наедине с Воронцовым».

– А как вам здесь? Нравится отдыхать? – спросил Максим.

Какой заботливый...

– Нормально, вот только Анькина мама – не подарок, – пожаловалась Солька, – очень уж она своеобразная женщина.

– Но у нее плохо со здоровьем, – пнув учительницу ботаники ногой под столом, добавила Альжбетка, – мы здесь, собственно, из-за этого.

– Знаю, знаю, – засмеялся Максим. Никак он не хотел нам верить.

– А вообще, здесь очень мало мужчин, поэтому лично я чувствую себя одиноко, – томно сказала Альжбетка. Выковыряла из салата кубики картошки и отодвинула их на край тарелки (такую калорийную пищу она никогда не уважала), – а вы тут не страдаете без общества женщин?

– Очень страдаем, – заверил Максим.

– Мне кажется, это надо как-то исправить.

Давай, Альжбетка, загони его в угол!

– Вот вы, Максим, что делаете сегодня ночью? – спросила она, делая контрольный выстрел глазами.

– У меня накопилось очень много работы...

– Так много работать нельзя, это я вам как учительница ботаники заявляю, – влезла в разговор Солька, – от этого у мужчин...

Тут она смутилась – не каждый может свободно разглагольствовать о пестиках и тычинках.

– Что у мужчин? – поинтересовался Воронцов, догадываясь, чем может закончиться эта фраза.

– От этого у мужчин бывают проблемы, – полагая, что выкрутилась, гордо заявила Солька.

– Проблемы с чем? – поддразнил Максим.

– С пестиками, – пришла я на помощь подруге.

Солька закашлялась, а Альжбетка с выражением глубокой заботы и искренности на лице стала колотить ее по спине.

Максим почти ничего не ел. Наверное, полагал, что в данный момент он находится при исполнении служебных обязанностей и отвлекаться на ерунду не имеет права.

– У вас тут хорошо, – повертевшись, сказала Альжбетка. – Уютно и комфортно.

– Спасибо, – ответил Воронцов, – вы приходите почаще.

– Раз вы разрешаете, то мы теперь каждый день приходить будем, – радостно заверила всех Солька, – у вас тут вообще вкусно кормят.

В сто первый раз она внимательно изучила стол, явно раздумывая, что бы еще положить на тарелку. Увидев салат с кальмарами, счастливо улыбнулась и схватила ложку.

– А что же вы не взяли с собой мужчин? – спросил Максим.

Вот ведь землекоп неугомонный!

– А зачем они нам? – жуя кусок колбасы, спросила Альжбетка.

– Вы же подругу шли отбивать, разве мужская сила вам не понадобилась бы?

Ах ты, вредный Максимка!

– Да чтобы мы Аню сами не защитили?! – воскликнула Солька, демонстративно отодвигая тарелку. – Быть такого не может. Вы вообще в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем ее обижать!

На этом, посчитав, что она уже достаточно повозмущалась и выплеснула нужную порцию гнева, она решительно придвинула тарелку к себе обратно. Молодец!

– Да не обижал я ее, – заулыбался Максим.

– Не волнуйтесь, девочки, у нас тут все мирно, – я с вызовом посмотрела в его глаза.

– А как дела у Арсения Захаровича? – тут же задал вопрос милый следователь.