Дверь, лестница, гостиная, снова дверь, еще одна – я на улице. Ноги пружинили, а сердце колотилось. Я подошла к охотничьему домику. Ключ с легкостью открыл замок.

Провела рукой по дверному косяку, взяла стул и потащила его к кровати. Залезла на него и подняла голову – балка пуста, коробки нет. Они обманули меня, так просто и легко обманули!

В комнату Воронцова я вернулась, злая и растерянная одновременно. Кот сидел рядом с креслом, увидев меня, он искренне обрадовался – подскочил и протяжно мяукнул.

Максим улыбался – гад! Виктор курил.

– Ты взяла все, что хотела? – спросил следователь, который в эту минуту уже не казался таким милым, как раньше.

Я промолчала.

Воронцов открыл верхний ящик стола и положил передо мной коробку. Ткани на ней уже не было, из чего я сделала только один вывод – они знают, что там внутри.

– Ты же за этим сюда приехала? – холодно спросил он. – Ты это искала, не так ли?

– Однажды мы с тобой договорились, что ты ответишь честно на три моих вопроса, – сказал Максим.

Как же, забудешь такое!

– Было дело.

– Так вот, я хочу тебя о многом спросить, и надеюсь на то, что ты не будешь вилять из стороны в сторону.

– Не буду, спрашивайте.

Терять-то уже нечего.

– Кому принадлежат бриллианты?

– Осикову, мне, Сольке и Альжбетке.

От этих слов они погрузились в глубокий шок. Максим, казалось, даже не знал, о чем меня теперь спрашивать. Настроение у меня сразу же улучшилось – остались только два вопроса, а помимо бриллиантов, впереди маячили еще колье и убийца Служакова... Что, растерялись, товарищ следователь?

Мои мысли стали плести липкую паутину. Я запрещала себе думать о Викторе, но тем не менее думала: «Можно ли все исправить... признаться ли сейчас во всем... ну, не будет у нас денег, ну и что?.. Но... это же битва, и я должна победить...»

– Как эти бриллианты оказались здесь?

– Много лет тому назад Осиков отдал коробку на хранение Селезневу, покойному мужу Галины Ивановны. Селезнев не знал, что там, и она просто пылилась, пока не пришло время за ней приехать.

– Так как Осиков сидел в тюрьме, то предположу, что эти бриллианты краденые, – сказал Максим.

Я молчала, кот молчал тоже – полная солидарность.

– Где колье «Живая слеза»?

Это был последний вопрос Максима, на который я должна была ответить.

– У меня, в надежном месте.

Все. Я свободна от обязательств.

– Это не ответ.

– Надо было лучше задавать вопрос, – пожала я плечами.

– Почему именно ты пришла сюда за этой коробкой? – спросил Воронцов.

– Потому что я ни на кого больше положиться не могу, только на себя.

– Ты должна вернуть колье и рассказать нам все, что ты знаешь об убийстве, – потребовал Максим.

– Согласна, собственно, я это и собиралась сделать, вот только есть один маленький нюанс, – я склонила голову набок и улыбнулась – такой маленький шаловливый ребенок... – Я предлагаю вам сделку: колье и убийца в обмен на эти бриллианты, – добавила я, показывая на коробку.

С минуту они молчали, наверное, думали, что я совсем обнаглела. Может, так оно и есть, но только ничего уж тут не поделаешь – не могу я проигрывать!

Максим посмотрел на Воронцова.

– Ты можешь забрать это, – сказал Виктор, вынимая из коробки мешочек с бриллиантами.

«Не нравится мне, как я поступаю... и я боюсь даже думать о том, что он и так бы мне отдал их...» – мелькнуло в голове.

Я достала из заднего кармана джинсов колье и положила его на стол. Вообще только ради этой секунды стоило все это провернуть. У Максима были такие глаза, что я еле сдержала рвущийся на свободу хохот.

– Ты его все время носила в кармане?! – спросил он.

– Да, – с легкостью ответила я.

Ну и что, что я нашла его полчаса назад? Мне нравилось их шокировать, я просто не могла отказать себе в таком маленьком удовольствии.

– Ты ненормальная! – выдохнул Максим.

– Я в этом уже давно не сомневаюсь, – кивнул Воронцов.

– Уж какая есть, – с гордостью сказала я.

– Где ты его взяла? – потребовал подробностей Максим.

– В лесу за домом. Там есть небольшой лесок из елок, вот там и нашла. Увидела, что земля разрыта, и как-то потянуло посмотреть повнимательнее.

Я рассказала, как нашла колье, не забыв отметить особые заслуги Тиши. Кот сидел около моих ног и время от времени зевал, изображая полнейшее равнодушие. Но уверена, он считал себя самым главным персонажем в этой истории.

– Как оно было упаковано? – поинтересовался Максим.

Я достала из другого кармана целлофановый пакет и протянула ему. Я уже знала, какая будет реакция Максима и Воронцова, когда они увидят рисунок.

– Что?! – воскликнули они практически одновременно.

– Вот так, – развела я руками.

– Это фирменный пакет из магазина, в котором я всегда покупаю продукты, – сказал Виктор.

– Вы привозите их сюда, не правда ли? – лукаво спросила я.

– Значит, человек, укравший колье, живет в этом доме... – задумался Максим.

– По всей видимости, да, – подтвердила я.

– Кто? – резко произнес Воронцов.

Несколько секунд я медлила с ответом. Барабанная дробь – ту-ту-ту-ту-ту-ту. Так, о чем это они тут, ах, ну да, им нужно имя, делов-то... какое-то имя... кто же это, кто же это... ля-ля-ля. Нет, чтобы поговорить со мной о чем-нибудь дельном, я вообще-то разносторонний человек и даже книги иногда читаю, так нет же, подавай им имя, ну, не знаю, не знаю... может, если меня хорошо попросить, я и скажу что-нибудь. Давайте же, просите меня, умоляйте меня, хи-хи-хи!

– Галина Ивановна сказала, что не слышала, как украли колье, – начала я свою вступительную речь, – значит, или ее не было в комнате, или она крепко спала. Она говорит, что никуда не уходила в ту ночь, и мы с вами ей поверим, потому что в данном случае ей просто незачем врать. Она не брала это колье.

– Почему ты так уверена в этом? – спросил Максим.

– Если бы вам надо было что-то украсть у себя же, да так, чтобы на вас не подумали, разве бы вы устроили такой спектакль? Что это за отговорка – я спала и ничего не слышала, да она бы первой попала под подозрение с таким «алиби». Надо быть полной идиоткой, чтобы провернуть такую глупость, к тому же, она не застраховала колье, о чем вы, Виктор Иванович, ничего не знали. В случае исчезновения столь ценного предмета все равно бы открылась правда, и все бы узнали, что колье не застраховано. Вашу реакцию несложно предугадать: вы бы пришли в бешенство и лишили свою сестру финансовой поддержки, потому что ваши средства она с легкостью отдавала любовнику, и получается, что в этом случае она теряет куда больше. На весах оказалось бы распиленное ворованное колье, значительно утратившее свою ценность – целиком бы она его продать уже не смогла; и вы тоже, со всем вашим богатством и постоянной финансовой помощью, оказались бы для нее недоступны. Ей просто невыгодно было красть колье, она не могла допустить, чтобы вы узнали о том, что колье не застраховано.