почти все и чаще проигрывая, чем выигрывая, он знал, на что потратит деньги из копилки.

Витя потянул маму за руку к тощему высокому мужичку в полосатой кепке и рубашке с коротким рукавом.

— Сколько… стоит аккумулятор? — выпалил он, пока мама не пришла в себя.

Мужчина оглядел его с головы до ног.

— Ты куда его собрался ставить? — ответил он вопросом на вопрос.

— Мне… мне нужно для опытов по физике… — не растерялся Витя.

Мужчина хмыкнул.

— Рубль ампер-час. Считать умеешь?

Витя разглядел на корпусе цифру «55», прикинул в уме и поморщился. Накопленных восемнадцать рублей двадцати копеек явно не хватало.

В этот момент позади мужика появилось знакомое лицо подростка. Нагловатая ухмылка и колкий взгляд — он прищурился от яркого солнца и встрял в беседу:

— Эй, малой, купить хочешь?

Витя никак не мог вспомнить, где он его видел, но лицо было очень знакомое.

— Я… подумаю.

— Двенадцатый ряд сорок второе место, думай побыстрее, — бросил парень, достал сигарету из дефицитной пачки «Мальборо» и закурил, выдохнув колечко дыма.

Теперь он вспомнил происшествие в день, когда были куплены новенькие туфли «Саламандра», словно оно случилось вчера. И парень, закуривший «Мальборо», был Червяков. Видимо, он воровал или где-то доставал аккумуляторы, а потом перепродавал их на Преображенском рынке.

— Место сорок второе двенадцатый ряд.

— Что? — обернулась Лена.

Витя пожал плечами.

— Это какой ряд?

Лена скользула взглядом по прилавкам с семечками, орехами, изюмом и курагой — вдали виднелся едва заметный номер ряда, вычерченный на квадратной доске.

— Восьмой.

— Ладно, еще дойдем.

— А что там, на двенадцатом?

— Нужно кое-что проверить.

Они повернули в соседней, девятый ряд. Здесь торговали всякой живностью — от свиней до домашних животных, и у Вити сразу разбежались глаза. Кого тут только не было — и тощие сиамские коты, и попугаи и морские свинки и даже змеи в больших прозрачных аквариумах, прикрытых досками.

В этому ряду было заметно больше детей и молодежи — оно и понятно: живность, хрюкающая, чирикающая, свистящая, голосящая и попискивающая не могла оставить равнодушным совершенно никого. Судя по виду покупателей многие приходили сюда как в зоопарк, чтобы хоть на несколько минут убежать от царящего в городе тягостного настроения, к которому добавилась еще и неприкрытая паника.

— Не отвлекайся! — одернула его Лена.

Витя как раз засмотрелся на котенка, серого и пушистого, с огромными глазами, испуганно замершего в бездонной плетеной корзине.

— Идем! Мы же не можем его купить.

Витя опустил руку в карман, нащупал купюру, выданную на махорку и сожалением протянул:

— Ага.

— Смотри! — Лена дернула его за рукав.

В конце ряда промелькнул темно-синий спортивный костюм со стрелками — или так показалось на мгновение.

— Ты видел⁈

Ему показалось, что он тоже что-то такое заметил. Они взглянули друг на друга и не сговариваясь побежали вдоль ряда. Витя умудрился зацепить большую клетку с попугаем. Та качнулась, а большая птица внутри неожиданно громко сказала:

— Дурак. Сам дурак!

Клетка устояла, и попугай повторил:

— Дурак и все тут!

Витя не сдержался и прыснул, однако поднимающийся с табурета сурового вида мужик в меховой шапке был настроен отнюдь не миролюбиво.

— Смотри куда прешь! — послышался его грозный рык.

Витя дернулся и побежал за Леной, которую уже едва различал между снующих и толпящихся вокруг людей.

Неожиданно ряд кончился, и он чуть не налетел на прилавок за проходом.

Лены нигде не было. Он похолодел. Под ногами толпы чавкала грязь, серое небо нависло так низко, что тучи едва не касались верхушек голых деревьев.

— Эй!

Он обернулся.

Лена стояла с правой стороны у небольшого лотка и смотрела вниз.

— Фу-ух! — Витя мгновенно оказался рядом с ней и не раздумывая взял за руку. — Я думал, ты…

— Смотри!

Он опустил взгляд на лоток и остолбенел. Ровными рядами там лежали спичечные коробки. Один в самом центре был открыт и внутри находился… огромный полосатый шершень, приколотый к дну коробка здоровенной золотистой булавкой.

— Желаете шершня, молодой человек? — голос звучал глухо, простуженно, словно издалека, хотя продавец, укутанный в громадный серый платок, стоял буквально в метре.

Витя полез в карман куртки и медленно вытащил коробок спичек. Потряс его возле уха — в ответ тут же услышал недовольное жужжание.

Продавец привстал, драный платок приоткрылся, и Витя увидел глаза — удивленные и настороженные.

— О… вы уже приобрели… одного. Я рад… я слышу, он почему-то не спит. А мои все уже спят, — быстро сказал он.

— Да, он…

— Я вас не помню, — свистящим голосом сказал мужчина. — Кто вы? Откуда у вас это?

— Вы что, помните всех покупателей? — спросила Лена удивленно. — С чего вы взяли, что это ваш?

— Там… там номер должен быть внутри. И он там есть, — уверенно сказал продавец. — Я все коробки нумерую.

— Зачем?

Он помолчал, пережёвывая губы.

— Чтобы… найти в случае чего.

Витя слегка приоткрыл коробок, но из маленькой щелки тут же показались усы шершня.

— Дайте мне, я посмотрю.

Мужчина протянул руку, и Витя нехотя отдал ему коробок. Накрыв коробочку тонкой прозрачной тканью, продавец открыл его и протянул Вите. Сквозь ткань на дне коробка проглядывалась рукописная цифра.

— Сорок… — произнес Витя.

Лена быстро посмотрела на дно коробка.

— Сорок, — сказала она задумчиво. — Ты видел раньше эту цифру?

Витя покачал головой.

— Никогда. Я же не мог открыть его полностью…

— Почему сорок?

— Почему он не спит? Я продаю спящих шершней.

— Но ведь еще не так холодно… — сказала Лена. — Насколько я помню, они засыпают, когда погода установится ниже нуля.

Продавец покачал головой.

— Вы не покупали у меня шершня. Откуда он у вас?

Мужчина выудил из-под свисшего до земли платка мятую тетрадь, открыл ее, пролистал замасленные странички и остановился.

— Во-от… нашел… номер сорок… продан пятого октября… покупатель… Владислав… — он покосился на Витю. — Ты Владислав?

— Нет. Меня зовут…

Лена дернула его за рукав.

— У вас что, именные шмели?

— Это шершни, — закашлялся продавец. — Это не просто…

— Шершни, да. Именные?

— Обязательно.

— Он что… получается, неделю назад купил у вас этого… шершня? — потрясенно спросил Витя.

— Получается так.

Витя протянул руку,