чтобы вернуть коробок, но мужчина резко убрал его за спину.

— Вообще-то я должен у вас его забрать.

— Как это? — не поняла Лена. — Это наш коробок!

Мужчина покачал головой.

— Отдайте быстро! Я сейчас… милицию позову! — Лена обернулась, надеясь, что угроза подействует, но мужчина лишь глухо кашлянул. — Зовите кого хотите. Только теперь шершень совершенно бесполезен и скоро умрет. Он свою задачу выполнил.

Лена медленно повернулась.

— Какую задачу? Что вы имеете ввиду?

Вдали раздался протяжный звук сирены. Продавец поднял голову, всмотрелся в серое небо, затем провел пальцем по ряду спичечных коробков, словно учитель, выбирающий в школьном журнале фамилию ученика для ответа. Палец его замер над одним из коробков, совершенно неотличимым от других. Он задумался на мгновение, затем решительно взял коробок и протянул его Вите.

— Вот, думаю, этот вам пригодится.

— Что нам с ним делать? — спросила Лена, одним глазом наблюдавшая за его действиями.

— Он знает, — кивнул продавец.

— Смотри! — вдруг вырвалось у Вити. — Лена, смотри! Там!

Он поднял руку, указывая на фигуру в мрачной движущейся толпе.

— Кто⁈ Червяков?

— Нет! Тот… тот парень, который бил Влада возле школы! Это он! Смотри, через два ряда, за той посудиной!

Она взглянула на ряд, где теснилась домашняя и кухонная утварь и лицо ее застыло.

— Точно… — прошептала она. — Точно! Я видела этого длинного! Он… держал твоего друга, когда… Бежим!

Продавец схватил Витю за куртку.

— Возьми! Это бесплатно! — он сунул коробок ему в карман. — Ты знаешь, что с ним делать.

Мгновение Витя смотрел мужчине в глаза, потом быстро кивнул.

— Спасибо!

Расталкивая покупателей, они ринулись через ряд и остановились в начале следующего, посудо-хозяйственного. Ряд примыкал к бетонному забору, надо которым нависали хмурые деревья и галдели вездесущие вороны.

— Надо кому-то вернуться, предупредить наших, как договорились, — осторожно сказал Витя, спрятавшись за огромным чугунным казаном. — Кто пойдет? — он оглянулся на Лену.

— Иди ты! — выпалила она.

Ее тон не понравился Вите. В ее глазах плясали странные огоньки, — нечто подобное он заметил перед тем, как она ринулась наперерез грузовику, который в итоге отвез их в Москву. Она что-то замышляла, или ему только показалось? Но что в одиночку против нескольких крепких парней может сделать одна девчонка? Ничего.

Витя помедлил и кивнул.

— Хорошо. Они тебя точно не узнают, если что. Только…

— Что?

— Пообещай мне… что ты ничего не будешь делать одна.

Лена посмотрела на него странным взглядом.

— Да… обещаю.

— Дождись меня!

— Да…

Ее рука выпала из его кисти. Он побежал и каждый шаг, что он делал по скользкой черной грязи отдалял его от нее. Возле ворот он оглянулся, пытаясь разглядеть Лену — сердце отчаянно забилось. Возле казана, там, где он ее оставил, никого не было.

Вдруг рынок чуть поодаль пришел в движение, раздался крик, сначала будто бы мужской, а затем — истошный женский.

— Убили! Убили! — истошно кричала женщина.

Витя попятился, вращая головой. Толпа вдруг замедлилась, а из-за туч выглянуло солнце, яркое, слепящее до рези — и он зажмурился, инстинктивно прикрывшись руками.

Крик оборвался внезапно, будто бы кричавшего кто-то заткнул тряпкой. Наступила тишина, какой на рынке быть не может — оглушительная, такая, что у него захватило живот от пустоты. Страх мгновенно заполнил внутренности ледяным огнем. Витя судорожно вздохнул, будто бы очнувшись от глубокого сна и убрал руку.

Рынок жил своей жизнью, словно ничего не произошло. Люди шли между рядами, высматривая товары и продукты, останавливались, задавили вопросы, брали вещи в руки и разглядывали их, словно ни в чем ни бывало. Словно бы никто и не кричал только что на весь рынок «Убили!»

Но что-то все-таки случилось.

Он не знал, что именно, но чувствовал это. Что-то изменилось.

Он посмотрел в сторону казана. Лена была там, где он ее оставил, и смотрела на приземистого мужчину в темном пиджаке, который бежал наперерез мелькнувшему в конце ряда хулигану.

Она улыбалась.

Глава 28

2010 год

Они шли уже больше часа. Лишь изредка сквозь бегущие тучи выглядывала луна и тут же пряталась вновь.

Шаров кряхтел как старый дед. От былого задора и легкости не осталось и следа. Когда он был в лесу последний раз? Нет, конечно, бывало, выезжал на трупы, когда дежурил. Но то был скорее не лес, а лесополоса. Полностью поглощенный делом, природных красот он обычно не замечал.

Шаров держался за стариком, который на удивление бодро вышагивал по раскисшей и едва заметной колее. Через полчаса после выхода у него закололо в правом боку, потом в левом. Через час заныла спина. «А ведь когда-то неплохо бегал…» — подумал он про себя.

— Далеко еще? — бросил Шаров.

— Еще примерно столько же, — ответил старик, не оборачиваясь. — А вы не помните?

— Нет, — пробурчал майор, достал бутылку «Бонаквы» из спортивной сумки и сделал глоток. В принципе он захватил с собой и кое-что покрепче, но сейчас хотел оставаться трезвым.

Лиза держалась рядом по левую руку. Он периодически поглядывал на нее, пытаясь понять, на чьей она стороне. То, что она рассказала далеко не все — ему было совершенно ясно. Он был уверен, что недостающее звено — Червяков, наверняка связывался с ней. Такой контингент не упустит возможности заработать путем шантажа. И, судя по всему, Лиза, как, впрочем, и каждый из присутствующих здесь, хранил далеко не одну тайну.

Куда исчез тот паренек… как его? Шершень? Которого все искал Виктор. Он появился в кабинете, когда они приехали. Потом вдруг куда-то запропастился. Испугался и сбежал?

Шаров оглянулся, чтобы проверить небольшой отряд. Позади кряхтел Петр, рядом с ним — Денис, дальше Давид. Замыкали колонну Виктор с Леной — они шли, взявшись за руки и о чем-то, как показалось Шарову, негромко шептались.

Что ж… он готов к любому развитию событий. Бриллианты в потайном кармане куртки обещали отличный отдых, когда все закончится. Он арестует старика, Петр организует хороший ресторан, и все вместе они посмеются над детскими страхами, которые так неожиданно всплыли из пошлого.

По мере приближения к цели Шаров чувствовал нарастающую тревогу. Не то, чтобы дорога казалась ему знакомой, нет конечно — за сколько времени все здесь изменилось до неузнаваемости. Но какой-то червячок внутри постоянно зудил и теперь