Никандр как раз начал подниматься на крыльцо замка, когда двери распахнулись и все вокруг сотряслось от отчаянного детского крика. Мужчина так испугался этого звука, что замер на месте, поднимая голову к спускающейся к нему навстречу Рамилии, которая сжимала в руках ворох пеленок.

— Вот. Забирай, — скомандовала управляющая, толкая ему в руки орущий сверток. Никандр попытался отступить, но управляющая схватила его за рукав рубашки. — Держи — я тебе сказала. Сейчас уронишь!

Испугавшись последней угрозы, Никандр подставил руки и сам забрал ворох пеленок из рук управляющей, прижимая к себе.

— Что с ним? Он болен? — взволнованно спросил мужчина, пытаясь в неаккуратном ворохе пеленок и одеял найти ребёнка. Увидел следы крови и испугался ещё сильнее.

— Не каркай, — возмутилась женщина. — Здоровый, слава богам.

Когда она это сказала, он как раз отрыл маленькое, красное от напряжения тельце, тут же прикрыл его обратно одеялом, оставляя видимым только личико. Он был крохотный, красный, мокрый, ещё даже не вымытый и с трудно различимыми чертами лица из-за крика.

— Тшш, — прошептал Никандр, вспоминая, как успокаивал племянников, когда те были младенцами. Он пока был в растерянности, не понимал, что происходит и даже ещё не осознал, что ребёнок, который всё это время был для него чем-то эфемерным, бестелесным, его сын или дочь. — Почему он так кричит?

— Как родился, так и плачет. Покачай, — проворчала Рамилия. — Скоро успокоится, — говоря это, она наблюдала за тем, как из замка выходят несколько женщин в походных плащах и с тюками вещей, а к крыльцу подводят лошадей. — Уезжайте скорее. И не оборачивайтесь.

— Что? — отрывая взгляд от ребёнка, переспросил Никандр. То ли его покачивания, то ли спокойствие дали результат практически мгновенно. Ещё полуслепой, новорожденной ребёнок перестал кричать и теперь только жалобно поскуливал. Никандр аккуратно прикрывал его личико пеленкой от дождя, но закрыть полностью не решался, боясь, что тот задохнется.

— Родился мальчик, — отчаянно сказала Рамилия. Выглядела она при этом так, будто готова была разрыдаться в любой момент и с трудом себя сдерживала. — Надо увезти его отсюда как можно скорее. Ламия на него не смотрела, в руки не брала. Он здоровый, доношенный, сильный, раз вон как орал. Так что, может, ещё удастся спасти его от проклятья. Увези его в Шеран, обеспечь охраной и няньками… Только бы выжил.

— Ты себя вообще слышишь? — мигом разозлился Никандр, услышав о проклятье. — Думай, что говоришь! С дороги!

Он попытался пройти, но Рамилия загородила ему путь, раскинув руки в разные стороны.

— Это приказ Госпожи. Вы должны забрать сына и покинуть Салию. Не останавливайтесь и уезжайте как можно скорее.

— Да вы обе бредите! — повысил голос на женщину Никандр. — Не поеду я никуда с новорожденным, верхом, да ещё в такую непогоду! Он в дороге быстрее помрет, чем здесь от вашего проклятья. Дай пройти! Уйди! Фавий, убери её!

Услышав слова женщины о том, что мать отказалась не то, что взять его ребёнка на руки, а даже посмотреть, он оказался сильно уязвлен. И пусть понимал, что сделала Ламия это из благих побуждений, живя в своём закрытом мирке, полном проклятий и смертей, а всё равно ему было неприятно за собственного ребёнка. И именно тогда он впервые ощутил, что малыш на руках непросто стонущий от усталости новорожденный младенец, а его сын. Сын, которого, не омыв, не успокоив, не приласкав, выкинули на улицу под проливной дождь, как котенка, сразу после появления на свет.

— Если ты не уйдешь, я тебя с лестницы спущу! — продолжал угрожать Никандр, надвигаясь на женщину, пока друг пробивался к нему сквозь толпу, окруживших их женщин. Рамилия пятилась назад, но отступать не собиралась, расставив руки в стороны и мотая отрицательно головой.

— Это приказ Госпожи! Вы не можете здесь распоряжаться! — попыталась она слабо возразить. Голос её больше не был таким уверенным, как пару минут назад, она снова перешла с «ТЫ» на «ВЫ» и неизвестно что такое она прочитала в его взгляде, но определенно испугалась этого.

— Никандр, не надо, — услышал король голос друга позади, когда схватил Рамилию за руку и дернул её в сторону лестницы. Женщина, вскрикнув, спустилась на две ступени и поскользнулась падая. Никандр обернулся, чтобы убедиться, что её поймал Фавий, и толкнул двери замка, заходя внутрь и снова заглядывая под пеленку.

Сын всё ещё постанывал, часто дышал от чего казалось, будто он сотрясается в лихорадке или истерике, но похоже задремывал.

— Всё будет хорошо, — пообещал Никандр, закутывая малыша в одеяло плотнее и стирая с его щеки след крови. — Сейчас мы найдём твою маму, вымоем тебя… — Никандр, оглянулся, осматривая холл замка, который ничуть не изменился.

Здесь стояло несколько перепуганных босоногих девушек в привычных для них полуобнажённых накидках и пантеры, которые напряглись при резком вторжении Никандра, а также последовавших за ним Рамилии, Фавия и других женщин.

— Где она? — спросил король, обращаясь к девушкам в холле, а на его пути вновь встала Рамилия.

— Умоляю! Вспомните все, что с вами случилось в замке! Нельзя допустить, чтобы это повторилось с ребёнком! Верите вы в проклятье или нет, хотите вы вернуться к Ламии или нет — сейчас не имеет никакого значения! Нельзя рисковать жизнью ребёнка! Наследником Шерана! — Рамилия, всегда спокойная, самодовольная, билась в истерике, хватаясь за его плащ и пытаясь, видимо, упасть перед ним на колени. — Увезите его отсюда. Если хотите, потом возвращайтесь. У вас же есть мать, увезите малыша к ней в Шеран, пусть она за ним приглядит, а сами возвращайтесь. Я сама, лично попрошу Госпожу, чтобы она вас приняла!

— Фавий, — прорычал Никандр, оборачиваясь к другу и прижимая к себе ещё плотнее ребёнка, словно боялся, что женщина выхватит его у него, — если ты её сейчас не заберешь…

Воин понял все без пояснений, что будет «если», и поспешно подскочил, отрывая Рамилию от Никандра и оттаскивая её в сторону.

— Не надо! Пожалуйста, не надо! Не мучай её! Она не переживёт ещё одной смерти ребёнка! — кричала она ему, пока Никандр направлялся в сторону подземелий, так и не получив ответа на свой вопрос относительно того, где находится Ламия. — Не пускайте его! Задержите! — закричала Рамилия вновь, на этот раз обращаясь к служанкам.

Те нерешительно выступили вперёд, преграждая королю путь.

— Вон! — гаркнул он, да так страшно, что не только девушки разбежались в стороны, но и их огромные кошки попятились оскалившись.

Как ни странно, ему особенно не помешали спуститься в подземелья. За ним последовали только Рамилия, Фавий и ещё несколько девушек. Остальная толпа же осталась позади и вскоре стало понятно почему: Ламии в подземельях не было. Не найдя её, он зло глянул на своё сопровождение, снова убедился в том, что притихший и уснувший ребёнок на его руках дышит, и направился в комнату, которую они с женой занимали после свадьбы, и которую здесь называли королевской спальней.