И главное, что теперь делать?!

Деньги — 2 000 000 кредита (счет заблокирован)

Характеристики капитана:

Репутация — 1498

Харизма — 80 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность — 121

Предприимчивость — 81

Моя первая мысль — нужно открыть сейв, до того, как я принял предложение феячкового босса и переиграть.

Или нет, предложение-то принять все равно стоило. Нужно поменять другое: не отправлять этого неизвестного Вергааса разбираться с докерами. Или нет, в принципе, это тоже нормальная такая мера, нужно было просто решительнее разбираться с беспорядками на станции. Например, все-таки ввести комендантский час, или чрезвычайный режим, или как он там называется…

Но вместо этого я почему-то веду аватара в рубку.

Игра не прерывается, что странно. Я чувствую себя абсолютно побитым, полностью побежденным. Сделать, наверное, ничего не получится — я ни модуль построить не могу, ни денег еще заработать. Ну или не представляю, как. И кредит у меня закрыт, и репутация упала. Кажется, все безнадежно. Однако…

Выхожу в режим демиурга, вызываю справку и начинаю бегло просматривать все, что тут есть по поводу комендантского часа и чрезвычайного режима. Но едва успеваю углубиться в куцые строки, как получаю сообщение от Ардено Нолькарро.

Ну хоть что-то хорошее! Наверняка будет меня благодарить, может, еще и репутация повысится хоть немного? Или вдруг у него можно денег занять?

А что, имею же я право занять денег не у Межзвездного содружества, а у одного из планетарных правительств? Тем более, тораи входят в число спонсоров станции…

Однако оказывается, что я был настроен слишком оптимистично.

— Капитан! — Нолькарро на экране парит в толще синей воды, возбужденно раздувая и складывая свой медузий колпак. По видеосвязи не видно, какого он на самом деле размера (чуть ли не с кашалота), и почему-то не удается избавиться от ощущения, что я могу увидеть это вот чудо на своей тарелке. Да, помню ассоциацию про кальмарно-грибной салат, когда я разбирался с ацетиками… — Я по поводу вашего спасения моего ученика!

— Это моя работа, — говорю я скромно. — Однако я рад, что мне удалось оказать вам услугу…

— Какая услуга! — взвизгивает Нолькарро. — Вы хотите сказать, что ограбление можно расценивать как услугу?! Ребенок травмирован! Может быть, на всю жизнь!

Хм-м-м… Нет, в принципе, спасение из охваченного пожара коридора можно рассматривать как травму на всю жизнь, особенно если ты существо водное и огонь тебе особенно не по вкусу. Но ограбление-то тут при чем?

— Никто вашего ученика не грабил, — говорю я, — доставили в целости и сохранности, прямо в цистерне.

Ну, насчет последнего я в точности не знаю, не озаботился проверить логи службы безопасности… а может, хозяйственной службы Нирса Раала, понятия не имею, где должна быть об этом запись. Однако системное сообщение сказало мне, что квест я выполнил и о юном кальмарчике позаботился — что еще надо?

— Да, но он отдал деньги за роспись цистерны — все, что ему выдали на карманные расходы, а это немало по меркам менее благополучных рас, — Нолькарро сделал особенно экспрессивный жест щупальцами. Я отстраненно подумал, что кукиши эта раса должна уметь крутить виртуозно.

— За какую роспись? Кому отдал? — спрашиваю я.

— Ах вы даже не знаете?! Как вы вообще умудряетесь управлять этой станцией, если не имеете ни малейшего представления о самых важных событиях на ней?!

Скриплю зубами: очевидно, для тораи он сам и его ученики в центре вселенной.

Еще недавно я бы послал кальмара и дальше общаться бы не стал — в игре есть занятия и поинтереснее, а особой дипломатической выгоды тут, пожалуй, не добьешься. Но сейчас я не могу позволить себе быть переборчивым. Игра завела меня в тупик, тут хватаешься за соломинку. Возможно, Нолькарро предложит какой-то квест или еще что-то, что поможет мне повысить репутацию…

Но Нолькарро ничего такого не предлагает. Вместо этого он рассказывает мне, что, пока его юный падаван обретал жизненный опыт, вместе с бывшими старателями тусуясь за баррикадами, один из этих старателей, сарг по национальности, в порыве вдохновения разрисовал его цистерну экспрессивными сценами.

При этом ни о какой плате речь между ними не шла: все строилось исключительно на дружеских чувствах! (Я представил дружбу между медузокальмаром и тараканомотыльком и не удержался от хмыканья.)

Однако, когда спасенных выводили из моего катера, к подростку-тораи приблизился некто, назвавшийся агентом художника, и попросил плату за его работу. Ребенок несколько обиделся и именно поэтому перевел на названный счет все, что у него было, не торгуясь.

И все бы ничего, но тут Ардено Нолькарро прислал ноту управляющий комитет модуля саргов: мол, искусство саргов облагораживает, и со стороны его воспитанника было крайней невоспитанно и возмутительно требовать плату за то, что один из них, саргов, разрисовал его цистерну!

Нолькарро немедленно связался с саргами, и оказалось, что к их художнику тоже приставал мошенник. Поскольку у сарга-художника денег не было (он потому и полез на баррикады), мошенник потребовал у него его пестрый шарф, который тоже представлял собой произведение искусства. Однако по какой-то таинственной причине сарг не мог продать этот шарф без разрешения комитета — за каковым и обратился. Ну а те уже написали кальмарам…

— Мы глубоко, глубоко возмущены! — надрывался Нолькарро с экрана. — Вы умудрились разозлить сразу две расы-спонсоров своим пренебрежением к безопасности!

Я поморщился, ожидая очередного системного сообщения о снижении репутации, однако ничего подобного не появилось.

— То есть вы с саргами посылаете объединенную ноту? — спрашиваю.

Нолькарро явно колеблется… то есть в буквальном смысле совершает колебательные движения в воде.

— Не совсем, — произносит он с неохотой. — Поскольку ни один сарг материально пострадал, они не собираются заниматься этим вопросом. Мол, у них есть дела и получше. Но я — я возмущен до глубины души! Вы должны как минимум найти и покарать мошенника!

У меня нехорошее предчувствие, что я знаю, кто этот мошенник. Но почему они говорят о ней в мужском роде?

— Это был представитель расы 3,14? — спрашиваю я. — Точнее, представительница?

— Меня не интересует, какого оно было пола, — с интонацией оскорбленного достоинства отвечает кальмар. — Смотрите сами!

Передо мной на экране и в самом деле появляется фотография Цуйшели, которая сидит на пестро разрисованной цистерне. А что, в самом деле произведение искусства: с удивлением вижу, что на цистерне изображена сама станция «Узел-8090», во всей ее красе: с разноцветными модулями, с плоской коробкой дока и башенкой диспетчерской рубки, да еще на фоне окруженной кольцом гигантской планеты! Красота.