— Тогда тебе одна дорога: на природу. Опять жеромантическое свидание очень хорошо на ее лоне.

Птички, травка, коровки… Осознала? Есть у вас местечкопокрасивее? Там и пасись. Сашок за Димкой присмотрит и, когда он к тебенамылится, сигнализирует, а ты сразу в декорации. Ясненько?

— Может, он вовсе никуда не поедет, — усомниласья.

— Аня, у тебя заниженная самооценка. Он приедет хотя быдля того, чтобы узнать, что было вчера.

Помни, Димка нам очень нужен. То есть мне-то он ни к чему,но ты, если желаешь жить долго и счастливо, просто обязана приручить парня.Постарайся, я в тебя верю.

Приближаясь к родной деревеньке, я решила, что ночнымвизитом пугать бабушку не стоит, и вздремнула, приткнув головушку на Сашуниномплече. Он набросил на мои плечи куртку и пускал слюну более обыкновенного. Ввосьмом часу он разбудил меня, довез до первого дома, оптимистично гукнул иисчез в облаке пыли. А я, порадовавшись, что сегодня суббота, пошла к бабушке.В двенадцать позвонила Лерка.

— Счастье мое, только что приезжал Димка, мордарастерянная, но глаза горят, и чувствуется, что его потянуло на великиесвершения. Твоя тетка сказала, что ты вернулась под утро, немного не в себе, иуехала к бабушке. Где ты, говорить никому не велела, и я бы молчала, но ужочень он уговаривал. Думаю, через полчаса будет у тебя.

— А если он что-то заподозрил? — всполошилась я.

— Значит, надо его отвлечь от подозрений. Ты ужрасстарайся.

Прикинув и так и эдак, я решила, что для романтическогосвидания лучшего места, чем наша церковь, не найти. Служба кончилась, и там нидуши, а атмосфера располагает. Я отправилась туда, сказав бабушке, где меняследует искать в случае чего. Бабушка, занятая пирогами, кивнула, а японадеялась, что она ничего не перепутает.

Церковь, построенная в XIX веке, долгое время служиласовхозным складом, но три года назад ее восстановили, заново расписав. Самоедеятельное участие в этом принял один молодой человек, с которым у нас ислучился роман. Роман был бурным, все лето мы с энтузиазмом занимались любовью,что не могло положительным образом не сказаться на молодом даровании. Росписи,выполненные его рукой, заслужили горячее одобрение прихожан.

Церковь днем не запирали, о чем мне было хорошо известно. Язамерла возле иконы Богородицы, то и дело поглядывая в окно. Очень скоро в полемоего зрения появился Димка. Я бухнулась на колени и с молитвой, идущей отсердца, обратилась к Богородице, прося простить мне мои грехи.

Скрипнула дверь, раздались шаги, а я принялась бить поклоныс особым старанием. Димка кашлянул, я обернулась, а потом вскочила. Косынкасбилась, я приложила руку к груди и даже побледнела, в основном с перепугу,утешая себя тем, что драться в церкви грех и это должен знать даже такой олух,как мой возлюбленный.

Однако о рукоприкладстве он думал меньше всего, таращился наменя в растерянности, и тут взгляд его наткнулся на ангела. У ангела,умилительно взиравшего со стены, было мое лицо, что неудивительно, памятуя обособом расположении ко мне художника. Но Димка-то об этом не знал, и ангельскийлик явился для него серьезным испытанием. Думаю, это его и добило.

— Аня, — сказал он, — выходи за менязамуж. — И достал бархатный футляр, при этом из его кармана выпали моитрусики. Димка покраснел, торопливо поднял их с мраморного пола и сунулобратно.

Изумруды в обрамлении бриллиантов выглядели так, что толькодура ответила бы «нет». Однако произносить «да» перед ликом Богородицы даже яне рискнула и оттого заревела. Церковь мы покинули под руку, бабушка кормиланас пирогами, а мы до вечера наслаждались природой.

По дороге в город Димка первым делом предложил мне переехатьк нему. Я, сославшись на тетушку, которая собирается гостить еще долго,категорически отказалась, весьма кстати вспомнила строгое воспитание инедвусмысленно заметила, что могу пойти ему навстречу только после свадьбы. Влице его наметилось недовольство, сменившееся умилением, не иначе каквозлюбленный вспомнил ангела.

Димка с готовностью кивнул, правда, тут же сказал:

— Надо поторопиться.

Тут я вспомнила о Гришке и опять разрыдалась.

Из моего лепета можно было понять, что я не знаю, каксказать обо всем Гришке.

— А ничего говорить не надо, — нахмурилсяДимка. — Я с ним сам потолкую.

Идея не показалась мне удачной, и я твердо заявила, чторазберусь с Гришкой сама. Чтоб соображать Димке было труднее, я заревела сособым старанием, пожаловалась на судьбу (почему мы сначала не встретились сДимкой) и сильно запечалилась: что обо мне подумают люди? Сначала я собираюсьзамуж за одного, потом за другого.

— У тебя с ним… — начал было Димка, но тут же поперхнулся,вспомнив, какое сокровище ему досталось. — Ты ему совершенно ничем необязана.

С этим я согласилась, но все же гнула свое.

В конце концов решено было не торопиться сообщать гражданамо нашей любви, дождаться Гришку, поставить его в известность, что увлечениебыло принято мною за серьезное чувство и испытания разлукой оно не выдержало,выждать время и уж тогда не прятать нашего счастья. Это будет естественно и всмысле морали безукоризненно.

На мораль Димке было наплевать, но он пребывал в той стадии,когда хотелось сделать мне приятное, и оттого безропотно соглашался, втайненадеясь, что я продержусь недолго и мы на днях вновь сольемся в объятиях.Подозреваю, что он и на этот вечер имел виды, потому что заявил, что не желаетрасставаться со мной. Я пошла ему навстречу и согласилась с ним поужинать.

Таким вот образом, заскочив на полчаса домой, чтобыпереодеться, я вечером оказалась в «Олимпии». Почему Димка выбрал ее — загадка;может,. хотел сэкономить? Мужская психология для меня темный лес.

Мы устроились в ресторане, выпили, закусили заливной рыбкой,и тут появился Громов. Я заволновалась, а Димка широко улыбнулся, видя, как тотидет по проходу.

— Ты чего, испугалась? Забудь. Если честно, я бы сам ихобоих по башке отоварил. Так что ты молодец.

— Врозь вас уже не увидишь, — заявил Громов,поздоровавшись с Димкой. Тот сразу посуровел:

— А тебе что, завидно?

— Гришке это вряд ли понравится. Он, кстати, приехал.Искал Аню. Марат для начала посоветовал найти тебя.

— Марату бы язык не мешало укоротить как раз наполовину.

— Ага, — беззаботно кивнул Громов. Затем покосилсяв мою сторону, и в его взгляде появилось нечто насторожившее меня. —Отойдем на минутку, кое-что обсудить надо.