– Говорите конкретно, что вам надо, хватитходить вокруг да около, выкладывайте, зачем пришли. Предупреждаю сразу: мне неслишком приятно говорить о времени, которое я провела на кухне интерната,надраивая кастрюли, но ничего постыдного в том занятии не вижу. Я была оченьмолода, едва справила двадцатилетие и не знала, как распорядиться своейсудьбой. Но потом в голове появились трезвые мысли, я поступила в техникум,попала в институт. Я сама себя сделала! И если вы предполагаете, что можетеменя шантажировать происхождением из социальных низов, то вы просчитались.Повторяю: я не люблю вспоминать свою юность, но ничего зазорного илипреступного в ней не было.

– А это случайность, что в гоптевском приютевоспитывался мальчик Павел Быкин? – спросила я. – Случайность, что он потомтаинственным образом превратился в Брыкина, стал внуком Нины Косой, рассказывалвсем про родителей-дипломатов, сумел, как и вы, подняться со дна, основал фирму«Орсен», процветающее ныне предприятие, и взял вас на одну из руководящихдолжностей?

Надо отдать должное Фоминой – нервы у нее былистальные.

– Мы никогда не обсуждали с господиномБрыкиным детали своих биографий, – спокойно ответила она. – Фирма объявилаконкурс на замещение вакантной должности секретаря бухгалтерии, я подаладокументы, прошла собеседование и была принята. Моя карьера в «Орсен» началасьс подножия лестницы, я шагала по ступенькам вверх. Из какой семьи происходитхозяин предприятия, мне все равно.

– У меня другие сведения. Престижная работавам досталась в качестве оплаты за помощь в сокрытии убийства третьей женыПавла, Ксении Ринг, – рубанула я.

Фомина замерла.

– Некая Настя Величкина видела, как вы вместес Павлом несли к реке тело Ксении. А если учесть, что обе предыдущие супругиБрыкина, Алена и Жанна, тоже скоропостижно скончались, складывается странноевпечатление. Кстати, вам не обидно, что любовник ни разу не предложил вамсходить в загс?

– Вы сумасшедшая? – Маргарита наконец потеряласвое потрясающее самообладание. – На всю голову больная? Отвалите!

Фомина дернула на себя дверцу, но я успела еепридержать.

– Рита, вы в опасности! Я всеми силамипыталась вызвать вас на откровенность, дала понять, что многое знаю, но вы нехотите идти на контакт.

– Нет, вы и впрямь психопатка! – зашипелабухгалтерша. – Частный детектив, нанятый «Желтухой», хочет моей откровенности?Обалдеть!

– Простите, я соврала вам, хотела напугатьсобеседницу. Я не имею никакого отношения к прессе, но на самом деле работаю вагентстве, вот документ... Меня нанял Григорий Селезнев, вы должны его знать.

– Гриша? – поразилась Рита. – Он меньше всегопохож на человека, способного организовать слежку. И за кем ему приглядывать?За любимой женой Кларой? Такая зануда никому не нужна.

– Ее убили. Вы разве не знаете?

– Весь офис гудит, – вздохнула Рита. –Григория жаль, но у него с головой совсем плохо. Его Клара у нас притча воязыцех, Гриша с ней по каждому поводу советовался, даже из столовой звонил испрашивал: «Солнышко, мне можно жареную рыбу или лучше съесть запеканку смясом?» А на совещаниях он часто начинал свою речь со слов: «Моя любимая женаКлара считает...»

– Думаю, над ним смеялись, – предположила я.

Фомина откинулась на спинку сиденья.

– Бабы завидовали Кларе. Гриша идеальный муж –не пьет, налево не шляется, зарплату домой до копеечки несет. А мужики,конечно, поддразнивали его. В особенности Кирилл Лапутин старался, ему Селезневпрямо покоя не давал. Мы в прошлом году летом устроили пикник, отмечали деньоснования фирмы. Начальник снял санаторий в Подмосковье на уик-энд и вобязательном порядке велел всем сотрудникам принять участие в празднике. Брыкинсправедливо полагает, что неформальное общение скрепляет коллектив. Ясное дело,жен, мужей и детей никто не звал. Гриша поехал без Клары и сидел скучный. Я егодаже пожалела. Ну обожает человек супругу, так это же хорошо, крепкая семья –замечательная вещь. Но у мужчин другое мнение. Смотрю, Кирилл с какой-тодевушкой ходит – не из наших, красивая молодая блондинка. Я подошла к нему ивыговорила: «Зачем пассию привел? Мероприятие только для своих». А он мне:«Спокойно, Рита, это новая сотрудница с рецепшен». Я удивилась: вроде никого небрали, хотя наймом людей я не занимаюсь. Ну и пошла к Зое Васильевне,завотделом кадров, поболтать. Очень не люблю, когда мне врут в лицо, у меня нюхна ложь. И знаете, что выяснилось?

– Наверное, не сумею угадать, – сказала я.

– Да уж, нормальному человеку такое в головуне взбредет, – сердито сказала Рита. – Кирилл решил, как он потом мне объяснил,Гришу на чистую воду вывести! Нанял стриптизерку из клуба, чтобы она Селезневасоблазнила. Вот поганец! Денег не пожалел, из дорогого места девушку позвал,что-то типа... э... «Кисоньки».

– «Котики», – поправила я. – И впрямь элитноезаведение, ваш Кирилл здорово потратился.

– И звали ее смешно – Ваня, – вдруг улыбнуласьРита. – Но только ничего из этой затеи не получилось.

– Селезнев с позором прогнал девушку? –предположила я.

– Нет. Гриша очень воспитанный человек, ондаже с проституткой будет вежлив, – похвалила приятеля шефа Рита.

– Танцовщица не проститутка, не торгует собой.

– Ой, умоляю! Все они продажны, вопрос лишь вцене, – фыркнула Фомина. – Так вот. Григорий впустил «ночную бабочку» в свойномер и просидел с ней до утра, пытаясь вразумить девицу. Кирилл простообалдел, когда Ваня ему сказала: «Селезнев – потрясающий человек, можнопозавидовать его любимой жене Кларе. Наверное, мне следует прислушаться к егосоветам и пойти учиться, до пенсии ведь у шеста не прокрутишься». ОбломаласьКирюхе гадость, не повелся Гриша на силиконовые прелести.

– Григорий нанял меня, чтобы присмотреть заВерой, – прервала я хвалебную оду Селезневу.

– За кем? – переспросила бухгалтер.

– За будущей женой Павла. Гриша был уверен,что ей в связи с проклятием рода Брыкина угрожает опасность. Слышали историюпро забеременевшую от барина Дашу? Хотя зачем я спрашиваю, вы, наверное, вместес Павлом эту сказку выдумали!

– Вы говорите о Путинковой? – севшим голосомпрервала меня Рита.

– О ней.

– Ошибаетесь. Вера – родственница Исидора.

– Да ну? С какого бока?

– Вроде она дочь его сестры, – неувереннопояснила Фомина.

– Нет, Павел собирался жениться на Вере.