Впрочем, ускорить процесс при помощи взятки юноша тоже не решался, ведь чиновник мог этим воспользоваться, чтобы поднять скандал — хотя в любой другой ситуации наверняка взял бы деньги. Да и нажимать на свой титул графа тоже не имело смысла. Бюрократы любому могут превратить жизнь в ад, даже если вызвать их на честный бой.

В конце концов чиновник отпустил Никколо, напоследок бросив на него недоверчивый взгляд. Вивиани раздражало его поведение, но он понимал, что власти не хотят пускать в город республиканцев и либералов, в особенности сейчас, когда повсюду витает дух революции.

Поразмыслив, Никколо решил сперва сходить на пьяцца ди Спанья, а потом уже отправляться домой. Найти площадь оказалось несложно. От нее вверх поднималась живописная Испанская лестница, ведущая к церкви Тринита-деи-Монти. В центре площади возвышался знаменитый фонтан Баркачча, построенный в форме лодки.

Вокруг фонтана собралась целая толпа женщин, которые что-то громко обсуждали. Не обращая внимания на их болтовню, Никколо спросил дорогу у прохожих. Вскоре ему показали дом справа от Испанской лестницы, заверив, что там живет английский поэт.

Юноша постучался в дверь, и радость наполнила его сердце. Он так давно не видел своих друзей и надеялся, что встретит здесь Шелли и Байрона.

Но дверь ему открыл какой-то незнакомый молодой человек всего на пару лет старше Никколо. Сняв шляпу, Вивиани вежливо представился, перейдя на английский.

— Очень приятно, — у него были очень темные губы. — Джозеф Северн[57], к вашим услугам, — молодой человек выжидательно посмотрел на гостя. Его курчавые волосы топорщились во все стороны.

— Я ищу Перси Биши Шелли.

— Вынужден разочаровать вас. Сейчас он живет уже не здесь. Вместе с семьей Шелли переехал в дом на Северном побережье. Возможно, они отправились в Пизу, до меня доходили такие слухи.

— Очень жаль, — Никколо едва удавалось скрыть разочарование. — Простите за беспокойство, мистер Северн, и позвольте откланяться.

— Кто это? — донесся из-за двери чей-то слабый голос.

— Все в порядке, Джон, — откликнулся Северн. — Тут какой-то человек, который ищет Перси Шелли.

— Шелли? Впусти его, пожалуйста.

Смерив Никколо скептическим взглядом, Северн все же кивнул и отошел в сторону. Вивиани увидел узкую лестницу.

Когда он вошел, англичанин поймал его за руку.

— Джон очень болен, — тихо сказал он. — Ему нельзя волноваться.

В его голосе звучала мольба, и Никколо остановился, постаравшись заверить Северна в своих наилучших намерениях. Поднявшись по лестнице, Вивиани оказался в небольшой комнате с обитыми темным деревом стенами, уставленными книжными полками. Пол тут тоже был темным, а часть комнаты была отделена плотной ширмой из красного бархата. У окна стоял рояль с поднятой крышкой.

У книжных полок, прислонившись к стене, стоял какой-то молодой человек. Мокрые от пота волосы падали ему на лицо, на щеках виднелась щетина, глаза горячечно блестели, но все же Никколо понял, что этот юноша с тонкими точеными чертами лица и темными глазами очень красив. Он был одет в халат, болтавшийся на его худощавой фигуре, ноги были голыми.

Войдя в комнату, Северн бросился к юноше и подхватил его под руку.

— Джон! Тебе нельзя вставать самому!

— Если я буду все время валяться в этой кровати, это убьет меня быстрее любой болезни, — мрачно возразил юноша, но было видно, что он благодарен Северну за помощь.

Очевидно, сам он был неспособен держаться на ногах.

— Меня зовут Джон Китс[58], — юноша посмотрел на Вивиани так, будто его слова все объясняли. — Вы ищете мистера Шелли?

— Да, — итальянец откашлялся. — Я Никколо Вивиани, — почему-то ему не хотелось упоминать свой титул. — Мне сказали, что тут живет один английский поэт, и я надеялся…

Никколо не договорил. При помощи Северна Ките медленно опустился на стул и устало отер лицо рукой. Северн явно был обеспокоен, но молчал.

— Я уже довольно давно не видел Шелли, хотя мой приезд в Италию был его идеей. Воздух, понимаете? Говорят, тут мне должно стать лучше.

Вивиани заметил, какая бледно-восковая у Китса кожа, как взмок его лоб, какая мука отражалась на его лице, как тяжело он дышал.

— Чахотка, — объяснил Китс.

— Мне очень жаль, — искренне сказал Никколо.

С таким диагнозом Китсу наверняка вскоре придется повстречаться с Создателем.

— Но, по крайней мере, январский воздух в Риме намного приятнее, чем в Англии. А зачем вы ищете Шелли?

— Мы с Перси… старые друзья, можно сказать.

— Странно, что он никогда не говорил о вас, — пробормотал Китс. Его глаза, казалось, замечали каждую мелочь.

— Джозеф, — он повернулся к Северну. — Ты не мог бы сходить на рынок? Перед приемом лекарств мне нужно поесть, и знаешь, так захотелось свежих помидоров.

— Конечно, Джон, — Северн улыбнулся. — Куплю еще хлеба и ветчины. Аппетит — это хорошо, даже очень хорошо, — весело заметил он и сбежал вниз по лестнице.

— Джозеф ни о чем не знает, — прямо заявил Китс. — Но если я не ошибаюсь, то вам-то как раз обо всем известно, мистер Вивиани, — он запнулся, словно подбирая слова. — Можно сказать, что мы оба… одной крови?

Мысли закружились в голове Никколо. Правильно ли он понял, на что намекает Китс? Неужели этот смертельно больной человек страдал от того же… Conditio, что и он сам?

— Это возможно, — осторожно согласился он.

Китс улыбнулся, на мгновение прикрыл веки и… на глазах у Никколо свершилось чудо. Тело англичанина съежилось, голова вытянулась, Китс упал со стула на четвереньки. Его спина начала покрываться волосами, во рту блеснули клыки, мохнатые уши задрожали, и там, где только что был человек, поднялся волк с роскошной белой шерстью. Волк внимательно посмотрел на Никколо темными глазами, немного наклонив голову.

У Вивиани перехватило дух. Он сделал осторожный шаг навстречу волку.

— Действительно, — выговорил он. — Это правда. Вы такой же, как Байрон и Шелли.

Волк махнул хвостом и заскулил. Превращение длилось лишь пару мгновений, и Китс, поднявшись, вновь завернулся в свой халат и обессиленно опустился на стул.

— Да, это правда. Я могу превращаться в волка, но это стоит мне стольких усилий, что в последнее время я редко решаюсь на это.

— У меня столько вопросов, — пробормотал Никколо. — Не знаю даже, с чего начать.

— К сожалению, у нас мало времени до возвращения Джозефа. Так что лучше спрашивайте поскорее.