— Кто идет? Вас, боец, что, не учили, как докладывать командирам?

— Так телеги едут, три, а в них вооруженные люди в гражданском. Полицаи вроде, у этих тоже повязки белые, как и у тех, что в деревне были.

— Уже хорошо, — обрадовался я и велел поднимать людей.

Боя как такового не было, от предложения сдаться полицаи отказались. Попрыгав с телег и стреляя на бегу, рванули к нам, даже не пытаясь укрыться. Решили нахрапом взять, однако залп в упор быстро их остановил. Приказав добить двух уцелевших, спрятавшихся за одной из повозок, мы вышли на дорогу и стали осматривать убитых.

— Вот, товарищ капитан, у старшего нашел.

Я переступил через труп одного из убитых полицаев, подошел к бойцу, обыскивающему старшего полицая, и взял фотографию из рук.

На еще довоенном снимке была семья: на стуле сидела миловидная женщина и улыбалась, сзади стоял командир в форме капитана милиции и, положив руку на плечо женщины, строго смотрел в объектив.

Я опустился на колени рядом с полицаем и сравнил лица, после чего, вздохнув, встал и подошел к Райкину, исполняющему обязанности особиста у нас в отряде.

— Лейтенант, смотрите, что нашли у убитого предводителя. Приобщите к рапорту.

— Вот сволочь, скурвился, — возмутился лейтенант, он тоже сразу уловил сходство и возмущался от души.

Я повернулся к подошедшему старшине и спросил:

— Ну что там?

— Не выживет скотина, ее бы к коновалу, а так… эх, — огорченно махнул рукой старшина.

Мельком глянув, как двое бойцов возятся у тяжелораненой лошади, приказал:

— Распрягайте ее, вторую телегу прицепите к этому битюгу. Уж он-то выдержит, если что — бойцы помогут. Раненых грузить именно туда, а на отдельную телегу взрывчатку и трофеи.

— Есть, — козырнул старшина и убежал выполнять приказ.

— Собираем трофеи и уходим! Лейтенант, трупы утащить в лес, место боя замаскировать. Ясно?

— Да, товарищ капитан, ясно.

— Выполнять, — заложив руки за спину, приказал я и направился к появившимся из-за поворота разведчикам.

— Железная дорога впереди, товарищ капитан, — сразу же доложился один из них, заметив мой нетерпеливый жест.

— Заметили кого?

— Никого не было, товарищ капитан, мы не видели. Пусто на дороге.

Развернувшись, я подошел к стоящему около одной из телег в окружении жующих что-то бойцов лейтенанту Райкину, откусывающему кусок от бутерброда, сооруженного из захваченных продуктов. Мой желудок сразу же голодно забурчал. Подумав, я объявил получасовой отдых на обед.

После обеда приказал выдвигаться к обнаруженной железке, оставив за старшего лейтенанта Райкина, а сам в сопровождении разведчиков направился к дороге.

— Раненых везут, — вслух сказал один из лежащих рядом бойцов. Я молча кивнул, продолжая наблюдать за движением.

С перестуком колес поезд удалился, оставив медленно рассеивающееся облако дыма. Я быстро осмотрел оба направления и махнул рукой. Трое бойцов, пригибаясь, побежали к железке, я отставал от них ненамного, но насыпи мы достигли вместе.

Отдышавшись от бега, мы стали взбираться наверх.

«Эх, жаль не успели изучить примерное расписание. Как бы не вляпаться!»

Однако, вопреки моим опасениям, мы все успели и сейчас отходили, быстро разматывая катушку с проводом, боец позади его старательно маскировал.

Плюхнувшись рядом с Райкиным, я достал подрывную машинку и, зачистив концы, подсоединил один из них, после чего стал терпеливо ждать подходящего поезда.

— Товарищ капитан, слышен гудок, — вывел меня из дремоты голос наблюдающего за дорогой бойца. Рядом со мной шевелились, просыпаясь, остальные бойцы. Мельком глянув на наручные часы, я понял, что проспал около часа. С момента закладки заряда прошло около трех часов.

Взяв в руки подрывную машинку, накрутил второй провод и приготовился, наблюдая за движением.

— С фронта идет, товарищ капитан. Наверное, там опять раненые, — сказал наблюдающий в бинокль Райкин. Однако через некоторое время я понял, что он ошибся.

Мимо нас шел товарняк с грузовыми платформами, на которых стояла подбитая техника. Несмотря на такое радостное зрелище, никаких воплей и других проявлений радости, кроме дружеских тычков, не было, все помнили мой приказ о соблюдении полной маскировки.

— Лейтенант, ты видел, на второй и третьей платформе техника была закрыта брезентом?

— Да, товарищ капитан, правда так, мельком!

— Я тоже, но мне показалось, что везли наши танки. «Тридцатьчетверки», если я не ошибаюсь. Запиши это на всякий случай, мало ли что.

Отсоединив провод, я снова завалился спать, приказав дозорному сразу меня будить, как что-нибудь услышит.

— Хорошо, товарищ капитан, — ответил рябой боец лет двадцати пяти.

— Товарищ капитан, идет. Товарищ капитан, поезд идет в сторону фронта, — пытался пробиться в мое сознание голос бойца. Наконец я смог понять, что мне говорят, и, длинно зевнув, приготовился.

Вдали показался дым, вскоре стал виден и эшелон.

— Похоже, наш клиент, — сказал я, разглядывая в бинокль то, что было видно на платформах.

— Вроде какая-то артиллерийская часть, товарищ капитан, — отозвался Райкин, наблюдая за поездом.

— Будем рвать его. Наверняка в тех теплушках боеприпасы, так что рвем. Другого более жирного клиента ждать не будем. Всем приготовиться! — громко скомандовал я и приготовил машинку. Бойцы продолжали жадно наблюдать, даже не пытаясь укрыться.

— Товарищ капитан, он почти наехал, — азартно прошептал лейтенант.

С прищуром наблюдая за составом, я, подождав, пока заложенная взрывчатка окажется под паровозом, крутанул ручку, инициируя заряд.

От взрыва меня подбросило на полметра и откинуло в сторону. Зажав ладонями уши, я открывал и закрывал рот. Оглушен был изрядно. Насколько я успел понять плавающим сознанием, остальные делали то же самое. В это время сверху посыпался всякий железный мусор, создавая реальную опасность для жизни. Прижавшись к стволу дерева, я ждал, когда обломки поезда перестанут падать на нас сверху.

Через несколько минут я опасливо вышел на опушку и посмотрел на кратер, появившийся на том месте, где была дорога. Послышался хруст веток, и рядом встал Райкин.

— Ого, как бабахнула, товарищ капитан, от поезда почти ничего не осталось! Во, как мы их! — громко кричал лейтенант, явно оглохнув от взрыва.

С разворота я хлестко дал ему затрещину и заорал:

— Взрывчатки маловато?! Я тебе что говорил, мудаку, что слишком много! А ты что доказывал, специалист доморощенный?