Чарли втянул чутким носом воздух и уловил в нем желанный аромат грибного пайка. Запах повел его мимо притихшей у камня Алисы и кудрявой девочки, полной столь явственной печали, что лис удрученно покачал головой. Слишком большая ноша ложилась на хрупкие плечи человеческих детенышей. Отчего же неназванный, высящийся над ними, не приходит на помощь? Почему молчит?

Ответа не было. А голод был. Потому лис проскользнул мимо и подобрался наконец к рюкзакам, сваленным рядом с костром.

Зверек ловко пробрался внутрь ближайшей сумки, повозился в ней, отыскивая дивно пахнущий сверток с пайками. Когда его зубы откусили первый кусочек, чья-то грубая рука схватила Чарли за загривок и выдернула наружу.

– Ах, ты маленький паршивец! – скрипел зубами лысый мужчина. – Здесь и так нечего есть, а ты решил сожрать мои запасы?

Он решительно замахнулся, намереваясь отбросить зверя прочь, но его остановил звонкий девичий голос.

– Освальд! – Статная красавица с длинной косой, обернутой вокруг головы, подбежала к нему и осторожно забрала лиса. – Да что с тобой не так? Почему тебе нужно причинять всем боль?

Мужчина молчал, презрительно щурясь.

– Посмотри, как ты его напугал! – продолжила девушка, прижимая лиса к мягкой груди. – Он ведь спас нас в логове паука.

– Отряд спас Трой, ценой своей жизни. А привела всех туда девчонка, называющая себя Жрицей, хозяйка вот этого лишнего рта, – с ленцой ответил ей Крылатый. – Так пусть и кормит его из своих запасов.

– Все запасы у нас общие. – Девушка запустила одну руку в рюкзак и вытащила оттуда сверток. – И это я заберу, Освальд. Видит Роща, не знаю, что с тобой происходит. Но это мне не нравится.

– Прошлой ночью ты не была против, – гнусно ухмыльнувшись, заметил мужчина.

Девушка вспыхнула. Чарли почувствовал, как напряглось ее тело, как гулко застучало сердце.

– Тебе так кажется? – процедила она. – Думаешь, ты настолько замечательно хорош во всем, даже в этом, и я всегда не против? Но тебе в голову даже не приходит мысль, что я просто не знаю, как тебе помешать.

Освальд окинул ее холодным взглядом и отвернулся. Девушка еще немного постояла, часто дыша, и только потом вспомнила, что одной рукой все еще прижимает к груди притихшего лиса.

– Испугался, маленький? – проговорила она, тепло улыбаясь, хотя глаза ее полнились горечью. – Давай-ка мы тебя накормим.

Когда Крылатые собрались у огня, Чарли был уже сытым и довольным. Тревога отпустила его, уступая место согревающей уверенности в благом исходе. Алиса сидела рядом, поглаживая его мягкий бок, округлившийся от целого пайка, что скормила ему добрая красавица с косой. Чарли плавно покачивался на ласковых волнах надвигающегося сна.

Где-то очень далеко раздавались приглушенные голоса человеческих детенышей, но лис даже не пытался вслушиваться в них. Он расслабленно выдохнул, избывая все свои печали, и отдался благостному теплу костра, мягких прикосновений Алисы и запаху Рощи, мирно дремавшей во тьме.

Ему не снилось ничего страшного и тревожного. Вообще ничего не снилось. Уютная тьма приняла его истерзанное тело и душу, подарив покой. Оттого, наверное, сильный толчок предчувствия беды показался ему таким оглушающим.

Чарли рывком вскочил, не замечая даже боли, что разлилась по телу от вывихнутой лапы к груди, в которой тут же проснулся холод.

Костер почти погас, Вестники больше не сидели вокруг него. Они суетились в ущелье, выглядывая из него, озабоченно переговариваясь, смотрели на небо, еще не окрашенное рассветом в алые тона. Ночь сгустилась над оазисом, скрывая серебряные ветви молодого Дерева, но что-то серебрилось там, болезненно ярко.

Прихрамывая, Чарли побрел к Дереву, уже зная, что увидит. И от этого пронзенное льдом сердце затрепетало в груди, оно то пропускало удары, то принималось бешено колотиться, заставляя лиса задыхаться. Но он шел, упрямо задирая остроносую голову. Гордый, покинутый своей девочкой, которая даже не попрощалась с ним этой ночью.

Мягкий шатер из крыльев скрывал Алису от глаз оставшихся в оазисе. Но очертания ее тела, обвивающего ствол Дерева руками, прижимающегося к его коре щекой, можно было разглядеть. Чарли коротко взвыл, падая рядом с корнями. Он опоздал, предательски проспал тот миг, когда Алиса перешагнула черту.

Сердце разрывалось от боли. Лучше бы ему было погибнуть на паучьем льду, никогда не появляться на пути этой девочки, чем сейчас, находясь в оазисе, знать, что она никогда к нему не вернется.

Тяжелая ладонь мягко опустилась на лоб лиса. Лин присел рядом с ним, поглаживая зверька, не отрывая взгляда от укрытой серебряными перьями фигуры.

– Вот так, братишка, вот так. Мы оба ее упустили.

***

Алиса ступила на мягкую землю Рощи, и страх сковал все ее существо. По безоблачному небу, что высилось здесь раньше, стремительно неслись тяжелые облака. Ветер завывал в кронах, ломая ветви, вырывая Деревья из земли, обнажая их могучие корни, делая все хрупким, ненастоящим.

Алиса мигом озябла, холод пробирал ее насквозь. Девушка рассеянно посмотрела на свои обнаженные ноги, покрывающиеся мурашками. И только потом поняла, что привычной походной одежды Крылатой – огрубевших от песка штанов, куртки с чужого плеча и рубахи, застиранной и заштопанной во многих местах, – больше нет на ней, Жрице. Только лишь прозрачная ткань, невесомая, подчеркивающая тело, не скрывая его.

Алиса прижала руки к груди, испуганно оглядываясь. Роща гудела и выла, содрогаясь от порывов ураганного ветра и сильных толчков земли. В центре правильного полукруга, очерченного серебряными стволами, стоял на коленях Алан. Его длинные волосы трепал ветер, они заслоняли лицо, обвивали обнаженные руки и грудь. Он был босой, вымазанный в грязи.

Алиса направилась к нему, осторожно ступая. Но Алан услышал ее, несмотря на все неистовство стихии. Он открыл глаза. Его черты исказила боль.

– Зачем ты пришла? – прорычал Алан, выбрасывая вперед руку, запрещая Жрице подходить ближе.

– Мы добрались до оазиса… я должна была прийти. Я обещала…

– Я не звал тебя! Уходи. Прочь отсюда, пока они не покарали тебя. Прочь!

Алиса замерла на полушаге, но отчаяние в бездонных глазах Божества придало ей уверенности. Девушка выбежала на середину полукруга, очерченного Рощей, чувствуя, как сечет лицо колючий, злой ветер, пытаясь сбить с ног, унести ее обратно в сожженный мир.

– Что происходит? – крикнула она, подбираясь все ближе к Алану, который болезненно сморщился, пряча лицо в ладонях.

– Варвары идут на Рощу войной, – отрывисто проговорил он. – Хотят срубить, сжечь все, истоптать, уничтожить… все здесь будет таким, как грядущее, нарисованное для нас Рощей.

– Потому я и пришла. Нам нужна твоя помощь. Мы сумеем защитить оазис. Крылатые, Вихри и ты.

– Силы не хватит. Даже если мы все объединимся. Ничего уже не поделать, – ответил он и опустил руки к земле, словно пытался получить ее благословение.