Вообще-то не на труп, а на умертвие третьего уровня, но… дед был прав.

Ведь кинжал же действительно можно было использовать пусть и не против вампира, но уж против этого некроманта точно!

«Сомневаюсь, — буркнул Денебери. — Маги не такие дураки, чтобы позволить тыкать в себя артефактами с непонятными свойствами. В любом случае, в данный момент все это абсолютно неважно. Тебе нужно восстановить потраченную силу».

И снова дед был прав, и я, хоть и с неохотой, но все же уселся в позу лотоса, положив посох себе на колени.

Да, было интересно узнать, кто из кадетов и погранцов выжил, услышать их рассказ о том, что случилось на заставе, но медитация была важнее.

Резервистов было, дай Бог, триста-четыреста человек, ещё столько же добровольцев и где-то полсотни погранцов, вырвавшихся с заставы.

Сколько пришло псов, я пока не знал, но, если верить Денебери, минимум легион. А значит, от двух до десяти тысяч легионеров.

Спереди полыхала застава, позади шумел наш импровизированный военный лагерь, а я с каждым ударом сердца все глубже погружался в медитацию.

В какой-то момент я ощутил себя… осьминогом, щупальца которого раскинулись далеко во все стороны.

В первую очередь я почувствовал пульсацию некроэнергии прямо у себя под боком — судя по всплескам магии Жизни, Топин вытаскивал находящихся на грани погранцов.

Их гаснущие жизни, в отличие от мертвяков, так и светились энергией, и я был более, чем уверен, что впитай я хотя бы одного — мгновенно заряжу свой посох.

Причем, в моем текущем состоянии, я не ощущал эмоций, и лишь смутное чувство неправильности заставило меня искать энергию в других местах.

С неохотой оставив находящееся под боком сокровище, я потянулся к полыхающей заставе и втянул в себя крошки некроэнергии, оставшиеся после уничтожения трех вражеских манипул.

Этого оказалось мало, и я потянулся к погосту, но там… вместо лакомой некроэнергии меня обожгло явным недовольством Сиама.

Намек оказался более, чем понятен, и я потянулся к южной части Лютиков — туда, где сквозь свечение стихийной магии поблескивали частицы некроэнергии.

И это было странно — ведь бой шел с северной части города, так откуда же в южной появились убитые?

Удлинив свои нематериальные щупальца, я потянулся за халявной некроэнергией и за… информацией.

Южная стена Лютиков и два ряда прилегающих к ней каменных домов так и светились энергией — чувствовалось, что маги и стражники, которые там расположились, готовы к бою.

Из центра города тем временем тоже текла целая река энергии — и это, судя по аурам, были местные, которые решили покинуть город.

Вот только маги и стража и не думали никого пропускать.

Я почувствовал всплеск огненной стихии, и на центральной улице тут же повеяло смертью.

Я не слышал криков или рёва пламени, но чувствовал, что огненная стихия слизнула с десяток жизней, отчего остальные разумные отхлынули назад.

Втянув в себя крупицы некроэнергии — не пропадать же добру — я «втянул» свои щупальца, с сожалением посмотрел на лазарет и вывалился из медитации.

Посох оказался на четверть заряжен, а я… будто потерял часть себя, что ли?

«Урок первый, — в голове раздался серьёзный голос Денебери. — Чем больше смертей вокруг нас, тем мы сильнее. Но сила эта может с легкостью нас сожрать. Что ты почувствовал во время медитации?»

Рядом со мной ходили воины, где-то в стороне переговаривались кадеты, а с площади так и веяло вспышками магии Жизни.

Все точь-в-точь как во время медитации, вот только… сейчас я ощущал себя не каким-то там осьминогом, который чуть было не всосал в себя жизни раненых товарищей, а человеком.

«Девяносто процентов начинающих некромантов и магов Смерти, оказавшихся в бою без подготовки, сходят с ума, — продолжил тем временем Денебери. — Если бы это был твой первый бой, то ты превратился бы в жутко опасную Темную тварь, которую заботит лишь одно — сила».

Я неверяще покачал головой, сердцем понимая, что дед говорит правду — я действительно чуть было не сожрал чью-то жизнь, а может быть даже и… душу.

«Сколько раз тебе говорить, души бессмертны! — рассердился Денебери. — Но в остальном ты прав. Ты чуть было не встал на путь Пожирателя».

По спине пробежала струйка ледяного пота, и я судорожно сглотнул, осознав, какой судьбы только что избежал.

Вот только… почему Денебери меня не предупредил?

«Во-первых, — важно заметил дед, — я тебе не нянька. Во-вторых, я не всегда буду рядом, и это твоя жизнь, а не моя. В-третьих, я и так сделал всё, чтобы в ключевой момент ты не сорвался».

Сделал всё, чтобы я не сорвался…

После этих слов у меня в голове что-то щелкнуло, и перед глазами пронеслись несколько воспоминаний.

Копье, входящее в горло песьеголовому — моё первое неосознанное убийство…

Жертвенный нож деда, впивающийся мне в правую часть груди — страх смерти…

Дурацкая дуэль сразу с тремя дворянами — несправедливость, непонимание, злость…

Туман, нападение со спины на песьеголовых и мчащиеся на строй умертвия…

Рейд Аша, первая серьёзная кровавая бойня и бесконечная медитация — аналог сотворенного только что «осьминога», но направленная не на усиление себя, а на спасение других…

Нападение лже-Никанора, критическая точка эскалации на площади…

Бой и последующее общение с вампиром — лучше понимание смерти, что ли? …

И, наконец, уничтожение манипул песьеголовых, встреча с настоящим некромантом и… эта чертова медитация…

Неужели… Неужели всё это не случайности?!

«Смеешься? — фыркнул Денебери. — Чтобы я пустил своего внука по течению? Чтобы первый попавшийся у него на пути неудачник, типа Зарыша, превратил его в бездумного лича? Э, нет, парень. Маг, ступивший на путь постижения Искусства, в первую очередь исследователь и стратег. И сила на этом пути имеет весьма опосредованное значение».

С силой вцепившись в лежащий на коленях посох, я, не открывая глаз, сделал несколько вдохов-выдохов.

С одной стороны, было приятно, что всё это время Денебери был рядом и… заботился обо мне. С другой — меня использовали. Меня. Использовали!

«Ой, да брось, — дед и не подумал обижаться. — Когда у тебя сын родится, ты будешь направлять его или плюнешь на его судьбу?»

Но я-то уже взрослый!

«Ну да, ну да, — хмыкнул Денебери. — Я про себя-то такого сказать не могу! Кстати, дай своим друзьям понять, что с тобой все в порядке».

В смысле, дай понять?

Я распахнул глаза и увидел стоящих передо мной Аша, Германа и Дана.