планировала сделать то же самое предложение. Мой брат мог бы, по крайней мере, выиграть нам время.

— Сегодня вечером. Есть кое-что еще. Мне нужно, чтобы ты передал сообщение Вайсеру.

До нас донеслись голоса, и Тибрис закрыл дверь. Я снова опустила голову, проводя шваброй по камню. В конце концов, голоса стихли, и Тибрис снова приоткрыл дверь.

— О чем ты думаешь, Прис?

Я протянула ему записку, которую написала ранее. Его глаза расширились, когда он прочитал ее. Он пользовался нашим кодом гораздо дольше меня и мгновенно понял, о чем я прошу.

Он поднял голову, недоверчиво глядя на нее.

— Это никогда не сработает.

Я почувствовала, как мой подбородок выпятился — моя обычная реакция на то, что мой брат говорит мне, что я не могу что-то сделать. Но на этот раз я знала, что это может сработать.

— Давай подождем ответа наместника.

Лориан

Дорогой Л,

Нашему общему другу пока следует предоставить свободу. Давай внимательно присмотримся к нему, чтобы мы могли видеть, с кем он разговаривает. Поздравляю с получением приглашения в замок. Искушение позволить стреле пронзить сердце Сабиума, должно быть, было… велико.

Хотя я и не могу начать понимать, насколько трудно будет взаимодействовать с этими отвратительными существами, я умоляю тебя обуздать свой темперамент.

Однажды мы отомстим. Мы увидим, как голова Сабиума полетит на свободу, и будем знать, что он заплатил за все, что сделал с нашей семьей.

Это время не сейчас. Как бы нам обоим ни хотелось, чтобы было иначе.

Твой благодарный брат,

C

Приска

— Шшш, — успокаивал Асинию Тибрис той ночью.

Опустошение было ясно на его лице, когда я открыла дверь ее камеры. Теперь он сидел на корточках рядом с ней, пытаясь вылечить худшую часть ее болезни, в то время как я передавала часть контрабандной еды через решетку камеры Демосу.

У него отвисла челюсть, когда он увидел меня снова. Очевидно, он на самом деле не верил, что я вернусь. Теперь он запихивал в рот хлеб и сыр.

— Не ешь слишком много, — предупредил Тибрис.

— Или все вернется обратно.

Демос кивнул, откусывая кусочки поменьше. У меня сжалось в груди.

— Я постараюсь завтра принести немного мяса, — сказала я ему.

Я повернулась к Тибрису. Выражение его лица было мрачным. Я рассказала ему о железе, и он изучал порез на плече Асинии.

— Нам нужно разобраться с этим. Я не могу исцелить ее с железом в ее теле.

Проскользнув в камеру, я опустилась на колени рядом с Асинией. За ночь ей стало хуже, и теперь она была такой бледной, что казалось, она была в нескольких шагах от смерти. По мне пробежал холодок. Мы не могли попасть сюда как раз вовремя, чтобы увидеть, как умирает Асиния. Мы должны были суметь спасти ее.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Держи ее и не дай ей поднять по тревоге всех охранников в замке.

Асиния была совершенно безразлична. Она умирала? Она уже впала в бессознательное состояние, из которого ее никогда нельзя было вывести? В глубине моих глаз горел огонь, пока я ждала, когда Тибрис приготовится, и когда он кивнул, я зажала ей рот одной рукой, опираясь на ее другую руку, чтобы удержать ее неподвижной.

— Давай.

Рана зажила достаточно, чтобы Тибрису пришлось вскрыть ее еще раз. Все это время Асиния оставалась без сознания. Но когда пришло время вытаскивать железо, она закричала в моей руке, слабо сопротивляясь, когда мы удерживали ее.

Ее крики, вид ее корчащейся… Слезы текли по моим щекам. Но она была жива. Живая и бодрствующая.

Ее глаза встретились с моими, впервые ясные.

Я наклонилась.

— Мы спасаем тебя. Прости, но это должно быть сделано.

Она кивнула, но что бы там ни делал Тибрис, это заставило ее издать еще один слабый крик. По приказу Тибриса я полила рану водой, вымывая крошечные кусочки железа, которые он не смог извлечь.

Это продолжалось, казалось, целую вечность. К тому времени, как глаза Асинии закатились, я была вся в поту. Тибрис встретился со мной взглядом и кивнул. Он принес с собой в замок крошечный набор целителя, и как только он достаточно промыл рану, он снова зашил ее.

— Если они обследуют ее, они поймут, что здесь кто-то был, — сказал Тибрис.

Безнадежность сжала мои легкие. После того, что нам только что пришлось сделать с Асинией, мысль о том, что кто-то снова сделает это с ней…

Демос прочистил горло.

— Они не будут проверять ее, — сказал он.

— Я здесь почти два года, и никто не проверял меня. Это должно было быть сделано.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Я рада, что ты так думаешь. Потому что ты следующий.

Он втянул воздух, но кивнул. Если рана Асинии была серьезной, то рана Демоса была ужасающей. Тибрис вошел в его камеру и вручил ему кусок дерева из своего карманного набора.

— Для чего это? — я спросила.

— Чтобы он мог укусить.

Я оставалась рядом с Асинией, пока Тибрис промывал рану Демоса. От низких стонов Демоса у меня скрутило живот, и, оглянувшись через плечо, я увидела, что он вцепился в прутья между камерами так, что побелели костяшки пальцев.

Я не могла просто позволить ему страдать, даже если это означало оставить Асинию на несколько мгновений.

Поднявшись на ноги, я взяла его за руку.

— Ты отлично справляешься, — пробормотала я.

— Просто подумай обо всех способах, которыми мы собираемся заставить этих ублюдков заплатить.

Демос кивнул.

— Мне жаль. Мне так жаль.

Он выплюнул деревяшку, застрявшую у него между зубами.

— Это не твоя вина. Фуууф.

Он вцепился в решетку, и я крепче сжала его руку.

— Подумай о чем-нибудь, что ты любишь, — в отчаянии сказала я.

— Расскажи мне об этом.