король научился не доверять[88], его бывший фаворит, вероломный Антуан дю Ло, сбежавший из тюрьмы несколько месяцев назад, Понсе де Ривьер, капитан королевской армии, который был уволен за отказ от своих обязанностей во время Войны за общественное благо, и сеньор д'Юрфе, враг  короля из Бретани.

Увидев короля, Филипп де Брессе сделал реверанс, но Людовик поспешил укрыться в доме. Он не пытался скрыть свою тревогу от окружающих. Из окна он мог видеть, как новоприбывшие поселились в замке Перон. Король немедленно сообщил герцогу Бургундскому, что, ввиду присутствия врагов, он желает удалиться под защиту стен. Карл поспешил ответить своему гостю, что с радостью выполнит его желание, но заверил его, что ему нечего бояться. Вскоре король узнал, что прибывшие командовали армией, которую герцог привел из графства и герцогства Бургундского, чтобы напасть на льежцев. Людовик сел ужинать но ел без аппетита. Что бы ни говорил Карл, неожиданное появление Филиппа де Брессе и его спутников не предвещало ничего хорошего, а Людовик был не из тех, кто пренебрегал предзнаменованиями. Однако во второй половине дня замок был очищен, и около шести часов вечера король смог въехать в него вместе с членами своей свиты.

На следующий день началась кампания, с помощью которой Людовик XI надеялся еще раз склонить герцога Бургундского к своей воле. Переговоры велись тайно путем постоянного обмена сообщениями. Иногда они проходили вчетвером: Жан Ла Балю сопровождал короля, а герцог брал с собой своего давнего фаворита, Гийома Бише, который оказал Людовику ценные услуги во время осады Парижа (1465). В то же время королевские и герцогские советники вели официальные переговоры. Как на публике, так и тайно Людовик XI старался поддерживать Карла в хорошем расположении духа, что делалось не без труда, учитывая его мнительный характер. Однажды утром, около десяти часов, королю сообщили, что герцог приближается с большой помпой, и он немедленно вышел из замка, чтобы поприветствовать его на улице. Однако ему было трудно сохранить самообладание, когда он понял, что герцог взял с собой Филиппа де Брессе, то ли по злому умыслу, то ли просто из-за отсутствия такта. Тем не менее, он обнял Карла со всем энтузиазмом, на который был способен; но, увидев, что тот настаивает на представлении ему Филиппа, он уже не мог скрыть своего раздражения и, сделав вид, что не знает этого человека, с язвительной иронией заявил, что "не узнал своего савойского шурина, который показался ему сильно изменившимся". Через день или два король предложил герцогу Бургундскому пару лошадей, которых ему недавно подарил герцог Миланский. Одна из них охромела во время долгого путешествия, которое она только что совершила, и король попытался компенсировать этот недостаток, выдав блестящий рассказ, о том что животное было ранено во время ратного подвига, когда на нем ехал великий итальянский кондотьер Роберто де Сансеверино. Лошадь, сказал он Карлу, была создана для того, чтобы творить чудеса.

Людовик, казалось, был на грани сотворения чуда. Ни усилия его советников, ни добрые слова его бургундских друзей, ни весь его личный репертуар обаяния и убеждения пока не дали ни малейшего результата. Король Франции был готов пойти на огромные уступки Бургундии, чтобы иметь возможность вести дела с остальной частью королевства, не опасаясь английского вторжения: он был готов принять непомерные требования, которые представители герцога выдвинули на конференции, состоявшейся за две недели до этого, при условии, что Карл откажется от союза с Эдуардом IV, разорвет узы, связывавшие его с Бретанью, и обязуется служить ему "вопреки всему". Но герцог Бургундский, не удовлетворившись прямым отказом от этого предложения, ответил с редкой степенью высокомерия: поскольку по Ансенисскому договору брат короля поклялся отказаться от своих претензий на герцогство Нормандия, он потребовал, чтобы молодому Карлу было выделено в качестве компенсации графство Шампань, которое, не нужно говорить, граничило с бургундской территорией.

Затем король принялся доказывать герцогу, насколько абсурдным было его требование, учитывая, что, в конце концов, его брат и Франциск II от него отказались. Однако к 12 октября Людовик добился лишь трех уступок, причем две из них были незначительными: хотя герцог отказался разорвать договор с англичанами, Карл обязался не оказывать им помощи, если они попытаются вторгнуться во Францию; вопрос об апанаже будет рассмотрен в отдельном документе; герцог Бретонский и брат Людовика не будут упомянуты в пункте, гласящем, что союзники герцога Бургундского не затрагиваются его обещанием служить королю. В этот момент Людовик XI согласился с предложенным договором и обещал отдать Шампань Карлу.

Однако, как только он потерпел неудачу в последней попытке склонить волю герцога, в Перон пришло известие, прервавшее переговоры. Объявленная разными гонцами, каждый из которых привез свою версию случившегося, эта новость должна была повергнуть герцога Бургундского в яростный гнев.

В тот же день, когда Людовик вошел в Перон (9 октября), отряд льежцев совершил рейд на Тонгерен, где находились епископ Льежский и бургундский губернатор, сеньор д'Эмберкур. На следующее утро они были захвачены и уведены в плен в Льеж. По словам одних гонцов, губернатор, епископ и его свита были убиты; по словам других, о многих погибших сожалели, но Людовик де Бурбон и сеньор д'Эмберкур были целы и невредимы; наконец, согласно последнему сообщению, многие люди епископа были убиты по дороге в Льеж, включая каноника, которого жители города особенно ненавидели, и разрубив его на части, развлекались тем, что перебрасывали окровавленные останки друг другу. Прошло несколько часов, прежде чем стало достоверно известно, что с Людовиком де Бурбоном обращаются хорошо, а сеньор д'Эмберкур уже освобожден.

В суматохе в Пероне Людовик вскоре узнал о случившемся, в частности, о том, что среди льежцев были замечены два королевских эмиссара. Вскоре ему сообщили, что городские ворота закрыты по приказу герцога. Карл Бургундский объяснил это тем, что была потеряна шкатулка с драгоценностями; но королю достаточно было выглянуть из окна, чтобы увидеть, что замок теперь охраняют бургундские лучники. Людовик также узнал, что герцог поклялся отомстить Льежу:

Ни один дом не останется цел, ни один петух, ни одна курица не останется в живых, чтобы кукарекать, весь город будет сожжен!

Более того, Карл заявил, что никогда не хотел видеть короля в Пероне и что его приезд был лишь уловкой, направленной на то, чтобы обмануть его — слова, выдающие его желание отомстить.

Людовик немедленно начал действовать. Он сказал герцогу, что возмущен действиями жителей Льежа и готов присоединиться к нему в карательной экспедиции против города. Затем он мысленно просмотрел всю имеющуюся у него информацию о советниках герцога, чтобы определить, кто из них,